Мучение любви. Келейные записи

Вот как строго суждение отцов! Но если же теперь кто скажет, что такие запреты относятся к тем, кто находится на большой духовной высоте, общается уже с Богом в молитве, для кого потеря – сойти с такой высоты и отвлечься на заботы о ближних, то вот тут же святой Симеон и об этом рассуждает:

«Если же ты сознаешь, что ты не таков, как мы сказали выше, но тебе, напротив, кажется, что, принимая настоятельство над народом, ты восходишь снизу и отдолу в высь великую, то горе тебе за такую дерзость, горе тебе, по причине ослепления ума твоего, горе тебе по причине великого невежества твоего! Ибо такие мысли и помышления несвойственны людям мыслящим и разумным, но бессмысленным язычникам или, лучше сказать, мертвым, которые не видят, не чувствуют, не живут и совсем не знают, что есть Бог и что есть суд Божий…»[59].

Но теперь вовсе не зазорным почитается во многих монастырях высказывать монахам свою мечту о епископстве, даже в таких выражениях: «Плох тот солдат, который не желает быть генералом»! Что отвечать на такое кощунство? Нет, нет! Истинно, тот не монах вовсе и не вкусил ничего монашеского, кто мечтает быть иереем или архиереем! Здесь выписываю весьма поучительную и как раз относящуюся к этому вопросу историю, происшедшую не так давно, в конце XIX – начале ХХ века.

Некто Василий Степанович Туляков (родился в Петербурге в 1864 году) с детских лет желал служить Церкви в священноиноческом сане и хотел поступить в духовное учебное заведение. По воле родителей, однако, начал обучение в коммерческом училище. Обратившись за советом к митрополиту Московскому Макарию, получил благословение готовиться к служению Церкви, поступив в семинарию, затем в Академию, и уже по совету того же митрополита намеревался принять и монашеский постриг. Но Господь судил иначе! Василий обратился письменно за советом, идти ли ему в монахи, к святителю Феофану, Затворнику Вышенскому. И тот так отвечал ему в письме своем: «Судя по порывам сердца Вашего, с силою прорывавшимся и постоянно живущим в нем, можно признать, что Господь зовет вас в монахи. Но самые сии порывы, спрашиваете Вы, не имеют ли небожественного источника? Положите в сердце своем вступить в монашество без сторонних намерений – с одним исключительным только желанием душу спасти и стяжать сердце чистое и богопреданное, и разумение духовно-премудрое, какое видите светло-блестящим в аскетических писаниях отеческих. Если же с принятием монашества у вас соединяется что-нибудь постороннее, то лучше в монашество совсем не постригаться, а жить в миру и стремиться быть искренним христианином». Признавая для монаха обязательным безусловное послушание, Василий ясно сознавал, что справедливое требование святителя он не может в точности исполнить, потому что с желанием монашества в нем соединяется желание епископского служения, а это последнее перед пострижением, по словам святителя Феофана, требовалось «выкинуть из головы». Об архиерейском же призвании епископ Феофан писал Василию Степановичу: «Ведайте, что архиерейство дается по особому Промыслу Божию, что степени архиерейства должно соответствовать духовное совершенство, коего знаки суть чистота сердца и живой союз с Господом, в преданности Богу. Без этого архиерей бывает только по имени. Я из числа таковых»,– добавил святитель.

Как ни прискорбно было Василию отказываться от воплощения своего давнего желания, он, однако, согласился с доводами святого отца и уехал в деревню в имение матери, где занимался сельским хозяйством и изучением святых отцов-аскетов. Поскольку другой службы, кроме служения Церкви в священноиноческом сане, он не желал, то решил ждать, пока Господь не устранит препятствие из его помыслов. Почти пятнадцать лет, постепенно ослабевая, происходила эта внутренняя борьба помыслов. Наконец Господь благоволил услышать молитву и отнять это препятствие, совершенно уничтожив таковые помыслы, и тогда только Василий стал послушником Александро-Невской лавры. Святой Феофан еще ранее писал ему: «Если сердце Ваше будет хранить свое рвение к монашеской жизни, то вступление в нее будет благотворно для Вас». Справедливость этих слов Василий испытал во время послушничества – этот период был самым счастливым и радостным в его жизни. В 1905 году он был пострижен в монашество с именем Феофан, в том же году рукоположен во иеродиакона, затем во иеромонаха, в 1908 году возведен в сан архимандрита и стал наместником лавры, в 1915 году хиротонисан во епископа Кронштадтского, в 1916 году назначен епископом Калужским, в 1927 году – архиепископом Псковским и Порховским. В 1935 году переведен в Нижний Новгород с возведением в сан митрополита. В 1937 году митрополит Феофан (Туляков) был арестован, подвергнут жестоким пыткам и вскоре расстрелян[60].