Мстительные духи (ЛП)

— Я и сам мог тебе это сказать, — сказал Гуан.

— Но я могла быть как они, — сказала Кира. Она посмотрела на Харуто. — Ты говорил, что онрё — ёкай, который вернул немного человечности. В моем случае, Янмей убила злодея, пока он смотрел в мое зеркало. Она освободила меня, поместив его на мое место. Тогда я перестала быть ёкаем, но я и не была человеком.

— Ты стала всем понемногу, — сказал Харуто. — Онрё.

Кира создала в ладони зеркальный кинжал и посмотрела в отражение. Она уже не вздрагивала от того, что видела там, и ее глаза не темнели.

— Это случилось и с другими? Дайзеном, Шином и Вороной?

Харуто пожал плечами.

— Не знаю. Изуми стала ёкаем-эненрой, когда задохнулась в пожаре, устроенном Тошинакой. Дайзен, судя по словам Гуана, был ёкаем-кийо. Они рождаются из гнева из зависти, часто когда кто-то убивает себя, чем из безответной любви. Но кийо выглядит как змей с ногами, руками и головой человека.

— Когда Дайзен стал онрё, он вернул облик человека, — сказала Кира. — Но это был не конец. Онрё — получеловек и полуёкай, но… — она вздохнула и покачала головой. — Это не так просто. Мы становимся двумя половинами в одном теле, но мы не едины. Думаю, другие онрё — то, что случается, когда ёкай ломает человека и захватывает власть. Они меняются и меньше напоминают людей. Это имел в виду Дайзен, когда сказал, что мне нужно выпустить его сестренку поиграть, и это имел в виду Вестник Костей, когда сказал, что Янмей и другие в Хэйве сдерживали меня.

Гуан подошел к ней с другой стороны.

— Но ты не сломлена ёкаем?

— Нет, — Кира покачала головой, волосы упали на лицо. — Я другая, потому что у меня была Янмей. У меня была та, кто не хотела, чтобы ёкай захватил меня. У других этого не было. Думаю, Вестник Костей нашел их и направил в нужную сторону, заставил ёкаев в них победить, — она убрала волосы за уши и посмотрела на Харуто. — Ворона — больше не Изуми. Той ее половины, думаю, больше нет. Я ощутила это в храме, когда боролась со своим ёкаем. Если бы он захватил меня, возврата не было бы. Я пропала бы, и остался бы только ёкай. Мне жаль.

Харуто знал, что так и было, но это все еще ощущалось как меч в животе. Он подвел Изуми уже три раза. Сначала — не остановив Тошинаку, потом — не найдя ее как ёкая, не отправив ее, чтобы Оморецу забрал ее душу. И он подвел ее снова, когда она стала онрё. Может, если бы он был с ней, как Янмей с Кирой, ее можно было бы вернуть, как Киру. Но Вестник Костей нашел ее и сделал монстром. Он ощущал бремя на плечах. Ему нужно было подвести ее еще раз и убить. Он не показывал бурю эмоций, другим не нужно было разделять его боль, и он просто пожал плечами и шагал, хотя ноги ощущались тяжелее, и каждый шаг давался сложнее.

— Так онрё осталось трое? — спросил Гуан. — Вестник Костей, Изуми…

— Ворона, — сказала Кира.

Гуан недовольно хмыкнул.

— Ворона. И йорогумо, убившая Тяна.

Харуто покачал головой.

— Осталось только два онрё, — сказал он. Пора им было узнать, с чем они боролись. — Вестник Костей — тэнгу, демон, он хуже ёкаев, — Шики согласно чирикнула.

Идо Кацуо поравнялся с ними.

— Но вы можете убить это… его… да? У нас есть оммедзи и… — он указал на Киру, — то, какая ты теперь.

— Я другая, — Кира улыбнулась ему.

— Вот так, — радостно сказал принц. — Оммедзи и Кира. Мы не можем проиграть.

Они притихли. Харуто слышал, как ветер выл вдали, поднял голову и увидел, как мимо проносились тучи. Близилась буря, последний снегопад перед тем, как зима сменится весной.

Принц остановился, вздохнул и кашлянул. Харуто и другие повернулись к нему, остановившись. Идо Кацуо потер шею, открыл рот, чтобы заговорить, потом закрыл его.

— Говори, парень, — сказал Гуан.

Идо Кацуо скривился.

— Слушайте… тот огненный урод говорил… обо мне и моих братьях.

— Что ты убил их? — спросил Гуан. Харуто бросил на него взгляд, но поэт поднял руки. — Что? Я просто уточнил.

— Да, это, — сказал принц. Он глядел на Киру. — Я хочу, чтобы вы знали, я их не убивал. Мой старший брат, Аки, кхм, Акихико, уже был мертв в камере. Я пошел его освободить, как и говорил, но… — он покачал головой. — Тетушка Рьоко… сделала его едва узнаваемым, — он сглотнул. — Мой старший брат Нори напал на меня. Я открыл дверь, и он бросился на меня с ножом. Он напал на меня, и я… наверное, убил его. Но это была самозащита, обещаю.

Гуан буркнул.

— Зачем ты рассказываешь нам это, парень? Мне все равно. Харуто, тебе есть дело?

Харуто пожал плечами.

— Кира, тебе есть дело?

Кира усмехнулась.

— Вы о чем? Я не слушала.

— Видишь, парень, — сказал Гуан. Старый поэт подошел к принцу и закинул руку на его плечи. — Никому нет дела.

Принц Идо Кацуо рассмеялся и чуть обмяк от облегчения.

— Вы — странная группа.

— У меня вопрос, — сказала Кира. — Зачем ты врал? Когда Дайзен заявил, что ты их убил, почему ты сказал, что сделал это?

— Это Ипия, — сказал принц, будто это все объясняло. Кира продолжала глядеть на него и ждать. — Убийство родственников и путь по ним к трону — то, как все тут делается. Если не готов ударить родственника ножом в спину ради короны, ты ее не хочешь.

Кира нахмурилась.

— Какая-то глупая система.