Мстительница

– Ну, попытаться стоило, – сказал Джастрабарск, пряча пистоль обратно в карман. – Впрочем, с учетом обстоятельств, это, может быть, и к лучшему. Мы все хотим обеспечить себе достойную старость за счет какого-нибудь трофея, верно? Но некоторую добычу лучше оставить в шарльерах, и если что-то в эту категорию вписывается, то как раз вещи, сотворенные призрачниками. – Он выглядел немного разочарованным, но лишь самую малость. – Вряд ли нужно уточнять, что это был бы бонус. Вы обе получили свою долю дохода от шарльера, и, если брокеры заплатят нам больше ожидаемого, я позабочусь о том, чтобы вы получили дивиденды. Я вам что-нибудь еще должен?

– После того как вы спасли нам жизнь, еще вопрос, кто перед кем в долгу, – сказала я. – Но об одном хочу попросить, капитан. Когда пришвартуемся в Тревенца-Рич, мне надо передать весточку домой через трещальник. Я знаю, что по коммерческим расценкам это будет дорого, потому что Тревенца-Рич слишком удалился от Собрания, но подумала – вдруг у вас есть способ мне помочь.

– Ты имеешь в виду отправку сообщения на Мазариль?

Я смиренно кивнула:

– Хочу успокоить отца, сэр.

– Тогда позволь мне успокоить тебя, – сказал Джастрабарск. – Я уже послал сообщение на все миры, как только мы вас отыскали. Это обычный протокол на случай спасения – настолько обычный, что я даже забыл о нем упомянуть до сих пор. Думаю, известие дошло до твоего отца несколько недель назад.

– Это очень хорошая новость…

– Если хочешь сделать еще одну короткую передачу, разумеется, можешь воспользоваться трещальником.

– С учетом всех обстоятельств, – проговорила я, – полагаю, вы уже избавили меня от лишних хлопот.

Глава 10

Собрав немногочисленные пожитки, мы с Прозор погрузились в многоцветье и хаос порта. В этой части веретена была почти полная невесомость, что лишь усиливало путаницу. Повсюду были разумники: не только члены экипажей, но и квартирмейстеры, брокеры, таможенники, сборщики налогов, мошенники, карманники, пьяницы, блудницы, кандидаты в матросы, продавцы, портовые рабочие, разносчики, музыканты, даже животные, и роботы, и один-два бдительных пришельца. Дым от печей затуманивал дыхаль, и с каждым вдохом можно было уловить резкий, дешевый запах ароматических курильниц. Световой плющ и неоновая реклама изо всех сил пытались пробиться сквозь эту пастельную мешанину, борясь за последние остатки нашего истерзанного внимания.

Явившись сюда прямо с Мазариля, я была бы сбита с толку, но после недель в темных чревах кораблей казалось, что мои органы чувств подвергаются жестокой, просчитанной осаде.

– Держись за свои пистоли, – велела Прозор.

– Куда мы идем?

– В одной-двух лигах ниже по веретену есть хороший бар. Знаю, ты так и рвешься в самостоятельное плавание, но для такого нужны правильные связи, – и один мой знакомый может тебе помочь. Все еще цепляешься за идею выследить ее?

– А ты бы как поступила на моем месте?

– Окажись я в твоей шкуре? Взяла бы этот мешок с пистолями, прыгнула на корабль, идущий обратно к Мазарилю – это не стоит и половины нашего заработка, – а потом весь остаток жизни ни разу не взглянула бы на небо. Ты разве не хочешь повидаться с отцом?

– Для этого нужен повод. Который не появится, пока мы с Адраной не воссоединимся.

Прозор покачала головой:

– Я надеялась, что это у тебя пройдет – разговоры про то, что не надо пересекать орбиту Фуры Несс, и так далее. Не то чтобы я в тот момент тебе не поверила, но я рассчитывала, что ты образумишься. И Джастрабарск прав: нельзя разгуливать со световым плющом под кожей, как будто тебя им наградили.

– А почему бы и нет? Он ведь и впрямь что-то вроде награды, разве не так?

Если в Тревенца-Рич и существовала какая-то иммиграционная процедура, то мы проскочили ее без всяких формальностей. Никто не проверял наши бумаги, не задавал вопросы, не требовал заплатить пошлину. Может, все дело в Прозор, которая выставила репутацию впереди себя как таран. Или во мне, с моим сиянием под кожей и взглядом, который бросал вызов любому, кто осмелится встать у меня на пути. Мы медленно пробрались через стихающую суету в более спокойный район порта, а потом оказались в лабиринте вычурных улочек, вдоль которых тянулись магазины и лавки, предлагающие те или иные сомнительные услуги. Прозор знала дорогу, и мы, следуя извилистым маршрутом, пробирались по пологому склону веретена. По мере того как мы удалялись от порта, наш вес постепенно увеличивался.