Мстители пространства (сборник)

— Конечно, это вздор, — раздраженно сказал Гвинн. — А у тебя есть какие-либо другие идеи?

Но Пауэлл уже неистово нажимал кнопку видеофона.

— Он не работает, — сказал Гвинн. — Коммуникации порваны...

Тем не менее на экране внезапно появилось лицо Штаппола из БМР. Оно было злым и напряженным.

— Кто там еще? — рявкнул Штаппол.

— Пауэлл из «Кинохроники Саммит», — быстро сказал Пауэлл. — У меня есть кое-что для вас. Я...

— Вам придется подождать, Пауэлл. Сейчас я не могу заниматься вашей пленкой. Держите ее при себе, пока она нам не понадобится.

— Подождите! Я...

Связь резко прервалась. Ругаясь, Пауэлл попытался соединиться с ним снова. Но на этот раз удача не сопутствовала ему.

— Что ты пытаешься сделать? — спросил Гвинн. — Чем тут может помочь полиция?

Вместо ответа Пауэлл позвал Гектора.

— Теперь нам нужен даже этот слабенький умишко, — сказал он Гвинну.

Марсианин весело захихикал.

— Давайте испробуем на нем мои рассуждения.

В душе Пауэлл признавал, что это не ахти какая идея, но все казалось правдоподобным. Чем больше он думал об этом, тем более убедительно это звучало.

— Послушай, Гектор. Ты преступник. Полицейские готовятся захватить всю твою банду. Что ты будешь делать?

— Двигаться, — вполне логично ответил марсианин.

— Вот именно, босс! — воскликнул Пауэлл. — Я знаю почему. Кажется, я знаю кто. И теперь начинаю выяснять где. Я дам вам знать когда.

— Когда что? — взревел Гвинн. — Что ты тут несешь?

— Когда все пойму.

Пауэлл схватил Гектора за руку и потащил к двери. Вела его одна лишь интуиция, подкрепленная слабенькими подсказками. Если им удастся что-то определенное понять во всем этом беспорядке, он узнает, кто и что сделал с Нью-Йорком, а также по какой причине. Пока что это все, что у него было.

Глава VIII Робот возвращается

Нью-Йорк был отрезан от остального мира. Таково было первое предположение Пауэлла.

Но как это было сделано? Разумеется, никому не известными научными методами. Невероятно, но это случилось. Пауэлл не мог отрицать этого, а потому принял все, как нечто неосязаемое, чтобы положить основу своей смутной дедукции.

Одним из способов изолировать Нью-Йорк было воздвигнуть барьер вокруг него. Но не видно ни малейших признаков подобной стены. И в любом случае, это такая чертовски громадная работа, что Пауэлл отказался верить в подобную возможность. А через мгновение к нему пришло еще одно соображение. Какое отношение могла бы иметь стена к тому лихорадочному чувству движения, которое сопровождало метаморфозу?

Движение?

А что, если город был перемещен? Что, если он был взят с Земли и отправлен куда-то в космическую бездну? Пауэлл покачал головой. На это было мало шансов. Атмосфера немедленно испарилась бы в космосе. Но она оставалась такой, какой была. И что еще более важно — тогда бы почти полностью исчезла гравитация.

Однако сам Нью-Йорк не изменился. Это был еще один фактор. Если город каким-то образом перенести на другую планету, то он, безусловно, должен при этом разрушиться. Однако Нью-Йорк стоял почти невредимым.

Что тогда остается? Пауэлл твердо знал две вещи: вокруг города не было стены и остров Манхэттен не был перенесен в космос. Однако он все же был перенесен. Вот только как и куда?

Как? При помощи какой-то странной, неизвестной науки. Куда? Практически невозможно, что город перенесли на другую планету в Солнечной системе. Здесь просто не было такой планеты. А поскольку Нью-Йорк не мог перемещаться в пространстве за пределы Системы, следовательно, он был перемещен не в космосе.

Оставался лишь один возможный ответ, и Пауэллу очень не хотелось думать об этом.

Иное измерение? Он уже чуть было не сказал «глупости», но, хотя и невероятная, это идея не была совсем невозможной. На протяжении веков ученые размышляли о существовании других пространств и миров, находящихся одновременно с нами в одном и том же месте, но вибрирующие с другой частотой. Их атомы могут смешиваться с нашими, невидимые, но реальные.

Четвертое измерение? — спросил себя Пауэлл. Черт, да это же научные сказки!

Однако Нью-Йорк был перенесен. В уравнении неизвестная величина Х указывала на что-то невероятное, но не невозможное. Манхэттен не мог быть перенесен, без разрушения, по космосу. Но, возможно, его можно перенести в другое измерение?

Вот только что это за наука, и кто мог такое проделать?

У Пауэлла был один подозреваемый, но его подозрения были не основаны ни на чем. Управляемый робот, которого он видел на экране видеофона доктора Оуэна, был примером супернауки. Что, если именно ему приказали убить Эберли и украсть его космический двигатель? Когда закон наступает преступнику на пятки, тот старается убежать. Когда закон наступает на пятки суперпреступнику, тот ищет убежище, ключ от которого есть лишь у него одного.

Как бы это ни звучало фантастически, но преступник был установлен. Что, если этот робот сумел перенести Манхэттен в другое измерение? Что, если он отчаянно нуждался в убежище? При таких условиях Х становился уже вовсе не неизвестный величиной.