Мститель

— Они воры! — вскричал кубьяс. — Настоящие воры и разбойники! Кто знает, сколько добра они уже стащили из замка! А теперь они еще и укрыли у себя в доме беглого раба из деревни, принадлежащей господину, и не хотят его выдать. Сущие разбойники! А когда других. По его мнению, надо было выкупить Маануса у его господина.

Но старик Тамбет покачал головой:

— О выкупе сейчас с новым владельцем замка уже и говорить нельзя. Задета его гордость, а гордость эту я знаю. С Маанусом мы как-нибудь еще уладили бы дело, но мы рассердили самого господина, а этого он непростит. Плохи дела, очень плохи!

Среди собеседников на некоторое время воцарилось молчание.

Вдруг со двора донеслись сильные удары в ворота. Все трое испуганно переглянулись. Тамбет встал.

— Яанус, ты спрячь Маануса, — сказал он, учащенно дыша, — а я пойду узнаю, что им надо.

Старик поспешил во двор. Яанус повел мальчика в кладовую, откуда вела лестница на чердак, велел ему подняться наверх и хорошенько спрятаться. Мальчик взобрался наверх. В это время на дворе поднялся сильный шум. Яанус, предчувствуя недоброе, поспешил туда и увидел, что двор полон всадников, а отец его лежит на земле, поваленный тяжелым ударом. Сердце юноши закипело страшным гневом, он готов был обрушиться на противника и разнести его в прах.

— Люди, на помощь! — крикнул он своим работникам и, подобно каменной глыбе, катящейся с горы, налетел на всадника, который сбил с ног его отца. Словно железными клещами, схватил он его за руку и за грудь, одним рывком стащил с седла и бросил себе под ноги. Остальные оцепенели от удивления и испуга. — Яанус показал мощь, достойную Калевипоэга.

Сила старого Вахура, дотоле дремавшая в теле его внука, теперь грозно просыпалась.

Прежде чем товарищи оглушенного юнкера успели прийти в себя от испуга, Яанус обнажил меч юнкера, отступил на несколько шагов и крикнул громовым голосом:

— Что вам нужно, люди? Зачем вы, как разбойники, ворвались сюда?

Побагровев от ярости, размахивая хлыстом, Одо подъехал почти вплотную к Яанусу, который не отступил, однако, ни на шаг, и крикнул:

— Ты смеешь еще огрызаться, собака? Остальные также подъехали поближе.

— Назад! Назад! — прогремел Яанус и так взмахнул мечом, что лошадь Одо со страху встала на дыбы. — Я такой же свободный человек, как и вы, и сумею отплатить за оскорбление. Я знаю, зачем ты привел сюда эту шайку убийц, бесчестный юнкер. Ты по навету своего озлобленного раба пришел в этот дом творить суд по кулачному праву. Я презираю тебя, наглый мальчишка, я презираю тебя, ты порочишь свое рыцарское достоинство.

Тем временем четверо работников с острыми топорами в руках встали за спиной Яануса. Одо побледнел, но тотчас же вновь покраснел до корней волос. Губы его затряслись, голос странно задрожал.

— Как ты смеешь? — глухо пробормотал он. — Я могу приказать изрубить тебя на куски… Ты уже второй раз оскорбляешь меня…

Яанус ответил спокойно:

— Если ты считаешь, что я тебя вторично оскорбил, то отомсти мне, как подобает мужчине! Но ты побоялся прийти один, привел целый отряд. Сдается мне, у тебя чувство чести не больше твоей бороды, а ее у тебя и вовсе нет.

— Молчать, собака!

— Иди-ка, попробуй заставить меня замолчать! Но один против одного, как того требует обычай свободных и честных людей.

— Сто чертей! — проревел Одо и слез с коня. — Оставьте меня, пусть никто не сует нос в наше дело! — приказал он своим товарищам и обнажил меч.

— Прежде чем мы начнем биться, еще одно слово, — сказал Яанус. — Если я паду, ты можешь, делать с моим трупом, что хочешь. Но я прошу тебя, оставь в живых моего отца. Обещаешь?

— А-а? Теперь ты просишь, собака!

— Не за себя, щенок, а за своего ни в чем не повинного отца, который стонет там, на земле, израненный.

— Ладно, он будет жить, но будет гнить в самом глубоком подземелье, пока смерть не спасет его. Но ты умрешь. Издохни же, собака!

Мечи скрестились! Поединок начался.

Одо был смел, ловок и горяч. Яанус был храбр, ловок и хладнокровен. Вначале Яанусу стоило немало труда защитить себя от бесчисленных ударов и уколов, следовавших один за другим с молниеносной быстротой. Мечи сверкали так, точно с клинков сыпались огненные искры.

Окружающие молча следили за поединком. Тамбет приподнялся на локте и напряженно смотрел на бойцов. Во дворе царила зловещая тишина. Слышался только раздражающий звон оружия.

Но мало-помалу Одо, чересчур рьяно вступивший в бой, стал ослабевать, удары его делались все реже и, наконец, он вынужден был перейти к обороне.

Между тем юнкер, которого Яанус сбросил с коня, снова поднялся на ноги. Он с досадой вспомнил, что с ним произошло, и еще больше разозлился, когда увидел, как искусно пользуется крестьянин его рыцарским мечом. Молодой господин попросил у своих товарищей меч, чтобы наказать своего оскорбителя, но так как ни у кого не было охоты расставаться с оружием, то он поднял большой камень и заковылял к сражающимся. Его никто не удерживал, так как все видели, что положение Одо делается хуже, чем хотелось бы рыцарям.