Мрак под солнцем

Он примерно прикинул — чем его могло так долбануть? Если бы мина или граната — сейчас бы он уже в райских кушах на дудочке играл. Вариант только один — безоболочное взрывное устройство, довольно мощное. Он слышал, что такие используют при захвате заложников, тем более что сделать его довольно просто.

Можно было подобраться к двери, попинать в неё ногой и посмотреть, что будет. Но Николай не стал этого делать — не к чему рисковать получить побои? К тому же ему принесут жратву, питье или что-то в этом роде… Не могут же они допустить того, чтобы пленный умер с голоду. Тогда он и примет решение, как быть дальше…

* * *

Но ни еду, ни питье ему не принесли — ни днём, ни когда стемнело. Он прислушивался, слышал шум моторов, крики, ему показалось, что он слышал даже азан, призывающий всех правоверных обратиться с молитвой к Аллаху. Но на него никто не обращал внимания; как будто все забыли, что он существует. Ему ничего не оставалось, кроме как повернуться на бок и заснуть.

Утром он уже решил постучать в дверь, как услышал лязг. Поворота ключа он не услышал — его просто не было, дверь закрывалась только снаружи и только примитивным засовом. Николай едва успел повернуться.

Вошли двое. Обоих — хоть в пропагандистский ролик Аль-Каиды: здоровые, бородатые, в камуфляже. От обоих страшно воняло — может, на улице это было не так заметно, но здесь — тесное пространство камеры моментально заполнил густой, звериный, омерзительный запах немытого тела, нестиранной одежды и несвежей пищи…

О том, как обращаться с пленными — боевики не знали. Мешая друг другу — они подошли и подняли Николая под руки. После чего поволокли к двери. Дверь была узкой, пройти через неё можно было только одному человеку, но никак не троим. О том, что один должен страховать другого, что руки у пленного могут быть уже и развязаны — ни один из них не подумал. Вдобавок у одного была кобура с пистолетом, расстегнутая, — а автоматы были у обоих. Возможно, они знали кто он, и их ввело в заблуждение то, что он сотрудник ООН. Все западные методички говорили о недопустимости активного сопротивления в случае похищения — только о пассивном, типа заявления о плохом самочувствии. Но он был русский и на эти методички плевать хотел.

Но и активно действовать было пока не время.

Его протащили по коридору, спустили на первый этаж и вывели на улицу — он поморщился от яркого дневного света. Здание было двухэтажным и на первый взгляд — построенным либо советскими строителями, либо по советским методикам. Вот только батарей центрального отопления не было — непременного атрибута любого здания в России. И это несмотря на то, что по ночам в пустыне очень холодно. Первоначально здесь была либо больница, либо воинская казарма, либо что-то в этом роде. Коридор, выходящие в него двери, лестница наружу. Внизу был стул, стол и старый телевизор с антенной для дежурного, но место пустовало. Возможно, дежурный как раз тащил его.

На улице было светло и жарко. Дорожки были посыпаны чем-то вроде щебня, давно затоптанного и смешанного с песком так, что образовалось некое подобие дороги. Везде была грязь, характерная для подобных стойбищ боевиков — ее количество говорило о том, что боевики здесь уже давно. Обглоданные, бурые от солнца и гниения кости, прямо посреди дня перебегающая дорогу крыса, машины — два «Лендровера» гражданского вида, возможно наспех перекрашенных белых, ООНовских, угнанных или захваченных. «Хаммер» — старый, небронированный, на нем какой-то пулемёт, вероятно китайский. Смирно стоящие, атакуемые мухами и расстреливаемые лучами солнца прямой наводкой смирные мохнатые ослики…

Его подтащили к одноэтажному зданию, около которого было почище и стоял джип «Мицубиши Паджеро», на вид почти новый. Около входа стоял молодой усач с автоматом — он что-то резко спросил по-арабски и ему не менее резко ответили. Он посторонился. Николай понял пару слов, отчего мог примерно сказать, о чем говорили — это был часовой и он спросил, знает ли шейх. Но он и виду не подал, что что-то понял: в этой игре ему сдали очень хреновые карты и он понимал, что скрытое знание арабского может спасти ему жизнь. Не стоит открывать врагу даже самые мелкие свои карты если в том нет насущной необходимости.

Его втащили внутрь, и тут же Николай почувствовал запах жареного мяса. Воняло и здесь — но не так сильно, запах жареного мяса перебивал все остальные запахи. Вероятно, он был слишком голоден, чтобы обращать внимание на что-то другое.