Мрак под солнцем

Обычно новую технику, разработанную в военных КБ, показывают на оружейных выставках. Количество оружейных выставок вообще на последнее время значительно увеличилось. До 90-х — были регулярные авиационные шоу в Британии (Фарнборо) и Франции (Ле Бурже) и… пожалуй, всё. Остальные выставки, если и проводились, то нерегулярно и каждый раз в разных местах — обычно в странах, которые анонсировали крупные программы перевооружения. Так, например, крупнейшая выставка вооружений 89-го года произошла в Багдаде, где впервые были выставлены продукты сотрудничества разных стран с оружейной промышленностью Ирака. Сейчас же календарь выставок включал в себя уже не менее двух десятков выставок, чаще всего производившихся раз в два года. Престижнейшими были выставки в Абу-Даби и … пожалуй, в Китае, в последнее время. Американцы — варились в собственном соку, у них была собственная AUSA, которая проводилась два раза в год — не говоря о демонстрациях для родов войск. Но то, что лежало на стоящих под навесами столах — не видел ещё никто.

Ждали Президента. Обещал приехать лично…

Президент не так-то любил оружие — в отличие от нынешнего премьера, который не упускал возможности пострелять и на многих плакатах позировал с винтовкой или автоматом. Но после лета четырнадцатого года не любить оружие было уже невозможно. Как то все разом поняли, познали ту простую и кровавую истину, которую начали забывать в 60-х (а иначе не отняли бы у людей право на оружие) — только наличие на земле вооруженных людей, готовых убивать за неё и умирать за неё — делает ее своей. Не международные договоры, не членство в союзах, военных и политических, не курс на демократию — а готовность пролить кровь любого пришедшего на твою землю врага. Поэтому — оружие теперь приходилось любить, а несколько приговоров по статье «умышленный срыв ГОЗ[14]» показали всем заинтересованным сторонам, что государство — не шутит.

В ожидании заинтересованных сторон — все вели себя по-разному. Кто-то нервно смолил сигарету за сигаретой — значит, есть проблемы. Кто-то в последний раз говорил с офицерами-испытателями: таких было только двое, в последнее время было не принято назначать директорами оборонных предприятий людей, выросших на этом предприятии и знающих продукцию. Кто-то прихлебывал кофе из термоса и притопывал ногами по ледку. Погода была совсем мерзкая — несколько дней почти плюсовой температуры за одну ночь сменлись минус пятнадцатью. День жестянщика, в общем…

Когда несколько внедорожников, конвоирующих черно-серый «Мерседес Спринтер» остановились неподалеку, выдохнули — не Президент. Премьер. Премьер был не таким жестким, его кадровые решения по крайней мере готовились и на них можно было успеть повлиять. На Президента — не могло повлиять уже ничего: выжив в покушении и пережив войну, он стал каким-то резким, совершенно не похожим на себя. Любой, кто шел к нему, не был уверен, что выйдет в той же должности. Не стало неприкасаемых; убедить, переубедить его было почти невозможно. Злые языки поговаривали, что президент подстраивается под радикальных националистов, какие в России буквально за пару месяцев приобрели очень серьезное влияние, из маргинальной силы стали чуть ли не доминирующей. А может быть… парадоксально, но наличие общей угрозы в виде радикальных националистов развязало руки Президенту в проведении кадровых расправ. Ведь это только кажется, что Президент России имеет право снимать и назначать людей как ему вздумается… За каждым назначенцем тем более на высшие государственные посты стоят свои финансовые и чиновничьи кланы, свои интересы, свои деньги. С ними можно было портить отношения — они смертельно ненавидели друг друга, но не со всеми сразу. Поссоришься со всеми сразу — и выкинут уже тебя, хоть из Кремля, хоть из самолета номер один, хоть из окна дачи. Но теперь… чиновники бы и скинули Президента, но они понимали: законность и стабильность — это то, что пока даёт им жить. Националисты, да и просто большинство жителей страны — смертельно ненавидит их, и лишь нежелание раскачивать лодку удерживает от решительных действий. Если же они предпримут хоть один резкий шаг — вооруженная, моментально организованная толпа просто ворвётся в их кабинеты и разорвёт их на куски. Кто-то уже отправил семью из страны… а кто-то не успел и теперь и они сами и семьи оказались в заложниках у ситуации. Смертельно ненавидя русский народ, чиновники собирались в клубах и до одури напивались дорогой водкой «Финляндия» или «Серый Гусь». Много… много интересного можно было услышать во время таких возлияний… и даже не было сил их ненавидеть. Слабые, разложившиеся, трусливые и глубоко несчастные люди, ни к чему не пригодные, до одури боящиеся за свое будущее, остро осознающие свою никчемность и от этого ещё сильнее ненавидящие — но не себя, а народ…