Mr. Darcy's Diary

– Некоторые люди считают такое разнообразие серьезным излишеством, но, признаюсь, я всегда считала такое мнение простонародным. Конечно, у нас не подают двадцати соусов к каждому блюду, но мы здесь, в провинции, просто не столь расточительны.

Указав мне таким образом моё место, она вновь направила своё внимание на Бингли, и я смог, наконец, заняться хваленой олениной. Я смотрел на Элизабет, нуждаясь в её ответном взгляде больше, чем в самой изысканной пище, но она даже не взглянула на меня.

Леди покинули комнату. Джентльменам подали портвейн.

Беседа меня не заинтересовала. Беззакония французов меня не интересовали, выходки прица Уэльского не привлекли моего внимания. Я взглянул на часы, а затем на других джентльменов. Их разговор никогда не закончится?

Наконец мы присоединились к дамам, и я направился к Элизабет, но для меня места рядом с ней не нашлось. Гостей было порядочно, и когда она наливала всем кофе, я так и не смог приблизиться к ней. Я попытался опять, но молодая леди подошла раньше и завязала с ней разговор, чем навсегда испортила свою репутацию в моих глазах.

Элизабет всё это раздражало? Мне показалось, что так оно и есть, и у меня появилась надежда. Я отошел в сторону, но как только, обжигаясь, чтобы побыстрее опорожнить чашку, допил кофе, сразу протянул её ей.

– Ваша сестра все ещё в Пемберли? – спросила она меня.

Она казалась спокойной, даже какой–то отчужденной.

– Да, и пробудет там до Рождества, – ответил я.

Она поинтересовалась ещё друзьями Джорджианы и более не проронила ни слова.

Я не понимал, должен ли я продолжить разговор или лучше помолчать. Хотелось продолжить, но мне так много надо было сказать ей, что я никак не мог решить, с чего начать. Подумав, я решил, что такое наше объяснение невозможно в многолюдной гостиной.

Моя молчаливость привлекла пристальное внимание одной из дам, и я посчитал лучшим удалиться, хотя и проклинал себя за то, что не воспользовался до конца предоставившейся мне возможностью.

Чайную посуду убрали и расставили столы для карт. Это был ещё один шанс для меня! Но миссис Беннет выразила желание иметь именно меня партнером в партии в вист. Естественно, я не мог отказаться, не обидев её. Я и так уже готов был поступить не слишком вежливо, и чуть не сказал: «Я бы с большим удовольствием поговорил наедине с вашей дочерью».

Интересно, что бы она ответила на это? Сказала бы, что она не пожелает столь неприятного мужа своей дочери, или была бы ошеломлена и замолчала, удовлетворенная? Меня подмывало попробовать, но я не мог поставить в неловкое положение Элизабет.

Мне никак не удавалось сосредоточиться на игре, и я всё время проигрывал. Потому что всё время обдумывал, как бы мне поговорить с Элизабет, но так за весь вечер и не придумал и вернулся в Незерфилд в мрачном настроении.

Бингли, напротив, сиял от счастья. Я решил завтра признаться ему, что мисс Беннет была в Лондоне, и что это я воспрепятствовал их встрече. Ему это не понравится, но он простит меня – ведь это было так давно.

24 сентября, среда

– Ну разве мисс Беннет не самая прекрасная из девушек, которых тебе пришлось встретить? – задал мне риторический вопрос Бингли, когда вечером мы играли на бильярде.

– Самая прекрасная.

– Я думаю, мои надежды не беспочвенны, – предположил он.

– Я уверен в этом. – Я колебался, но, в конечном итоге, решился. – Бингли, я должен тебе признаться кое в чем.

– В чем же?

Взгляд его был чист и невинен, и я с новой силой почувствовал свою вину за обман, на который пошел.

– Стараясь сделать как лучше, я оказал тебе медвежью услугу. Прошлой весной мисс Беннет была в Лондоне.

– А я с ней не встретился, – удивился он.

– Не встретился, я знаю. Я должен был сообщить тебе о её визите, но верил, что ты уже забыл о ней. Нет, не так, позволь мне быть до конца честным, я надеялся, что ты забыл её, а ещё точнее, я стремился, чтобы ты забыл её, более не встречаясь с ней.

– Дарси! – он был поражен.

– Я виноват, прости меня. Я не имел никакого права вмешиваться в твою жизнь. Это была самоуверенная бесцеремонность с моей стороны.

– Так она последовала за мной в Лондон? – выговорил он, совершенно забыв о моём обмане и думая лишь о своём счастье от того, что она не оставила его.

– Она приехала по приглашению своих дяди и тети, но пыталась увидеть тебя. Она даже написала Кэролайн.

– Кэролайн! Она тоже знала об этом?

– Да, мне стыдно признаться, но это по моему совету Кэролайн не позволила Джейн встретиться с тобой.

– Дарси!

Он был разгневан.

– Моё поведение было отвратительным и неприемлемым, и я прошу у тебя прощения за это.

– Если она согласится стать моей женой, я прощу тебе всё. Но, возможно, впредь ты позволишь мне самому решать, что мне делать и как мне поступать.

– Не сомневайся, надеюсь у тебя это получится лучше, чем у меня с моими делами.

Он с удивлением взглянул на меня, но я больше ничего не сказал. Не мог же я ему рассказать о моей любви к Элизабет до того, как узнаю о её взаимности. А пока ещё я в этом далеко не уверен.

25 сентября, четверг