Mr. Darcy's Diary

– Мне прекрасно известно, что в обществе не принято представлять себя самим, но имеется глубокое различие между нормами человеческих отношений, принятыми среди мирян, и теми, которые определяют поведение священнослужителей. Я должен присовокупить к этому, что ставлю служение церкви, в смысле почетности, вровень с исполнением самых высоких обязанностей в королевстве. Поэтому я нарушил общепринятые нормы и решил представиться сам, будучи убежденным, что это не будет воспринято вами как неделикатность. Этому, как я думаю, послужит и то, что моим благодетелем, дамой, которая милостиво даровала мне привилегию служения в её церковном приходе, является ни кто иная, как ваша уважаемая тётя леди Кэтрин де Бёр. Она пожаловала мне приход в Хансфорде, где я, к моей радости, имею возможность исполнять свой долг, совершая церемонии, в силу своей значимости доверенные только высоким властителям, – сообщил он мне с подобострастным выражением лица.

Он таки сумел поразить меня, я даже заподозрил, что он не вполне вменяем. Казалось, он искренне верил, что всякий священнослужитель равен монарху, но оба они – священнослужитель и монарх – ниже моей тёти. Его речь состояла из излияний благодарности и похвал её благородству и снисходительности. Я находил его, по меньшей мере, странным, но моя тётя решила, что он достоин той жизни, что она ему даровала. Поскольку она знала его лучше меня, мне оставалось только предполагать, что он наделён добродетелями, о которых мне ничего не известно.

– Я уверен, что благосклонностью моей тёти могут пользоваться только истинно достойные люди, – я был корректен, но достаточно холоден, чтобы удержать его от дальнейших словоизлияний. Но на него мой тон не произвел ни малейшего впечатления, и он заговорил вновь, ещё более витиевато и пространно. Я воспользовался тем, что и ему необходимо время от времени набирать воздух в легкие и, дождавшись такой секундной паузы, поклонился и попросту сбежал. В жизни есть место и для абсурда, но я был не в том настроении, чтобы отвлекаться на него столь скоро после расставания с Элизабет.

– Вижу, вы уже познакомились с достопочтенным мистером Коллинзом, – посочувствовала мне Кэролайн, когда мы уже расселись за столом. – Ещё один родственник Беннетов. Воистину самая неординарная коллекция. Думаю, что этот превосходит даже дядю из Чипсайда. Вы не находите, мистер Дарси?

– У каждого из нас могут быть родственники, которыми не получается гордиться.

Я не стал развивать свою мысль и дал возможность Кэролайн вспомнить, что её собственный отец сделал состояние, занимаясь торговлей.

– Истинно так, – согласилась она, и я подумал, что ей хватило сообразительности понять всю деликатность ситуации, но она тут же продолжила. – Я только что разговаривала с Элизой Беннет. Мне показалась, что она весьма расположена к Джорджу Уикхему. Не знаю, поняли вы или нет, но он собирается поступить в здешний полк. Самое неприятное, что вы вынуждены смириться с присутствием такого человека, как Джордж Уикхем. Мой брат не хотел приглашать его, но ему, в конце концов, показалось невозможным исключить его из числа приглашенных офицеров.

– Это выглядело бы вызывающим, – согласился я.

Бингли не заслуживал упреков за сложившуюся ситуацию.

– Я знаю, что Чарльз очень обрадовался, узнав, что тот сам уклонился от приглашения. Чарльз не хотел ставить вас в неловкое положение. Я знаю, что Уикхем не заслуживает ни малейшего доверия, и я предостерегла Элизу Беннет от излишнего сближения с ним. Я сказала, что не знаю всех подробностей, но мне известно, что он повел себя по отношению к вам самым недостойным образом…

Она сделала паузу, надеясь, очевидно, на мои разъяснения. Пришлось разочаровать её – причины моих холодных отношений с Уикхемом никогда не станут достоянием гласности. Никто, кроме уже посвященных, никогда не узнает о них.

– … но она не вняла моим предупреждениям и стала защищать его в весьма агрессивной манере.

Я уже намеревался прекратить этот столь болезненный для меня разговор с Кэролайн, как до меня донесся неприятный резкий голос, перекрывающий шум разговоров за столом. Я сразу узнал миссис Беннет. Меня не интересовало, о чем это она там разглагольствует, но не услышать было совершенно невозможно.

– Ах! Она такая красавица! Я всегда знала, что такая красота не может пропасть даром. Моя дорогая Джейн. И мистер Бингли! Какой красавец! С каким вкусом одет. Какие великолепные манеры. А Незерфилд! Ведь это всего три мили от Лонгборна. Она как раз не хотела, чтобы было ближе, но и чтобы не так далеко от их поместья, и это займет совсем немного времени, приехать и повидаться. Ведь у неё будет прекрасный экипаж. А может и два. Или даже три. Уж это–то человек с пятью тысячами годовых может себе позволить.

Я чувствовал, что её слова вгоняют меня в ступор.

– А как привязаны к ней его сёстры.