Можно тебя навсегда

     Убрал со стола, отволок обратно молочай, праздничные гирлянды оставил, как и тряпичного Санта-Клауса. Немного подумал, глядя на пустые рождественские носки, один набил сладостями, фруктами, праздничной мелочёвкой, попавшейся под руку.

     Нужно было озадачиться подарком заранее, несмотря на договорённость ничего друг другу не дарить. Последние события не давали шанса остановиться, Богдан спешил расправиться с текущими проблемами, чтобы скорее вернуться в Хакасию. К своим делам, заботам, жизни. Не хотелось ставить в неудобное положение Крош. Чего доброго, дурёха надумает, что должна ответный презент. Что могла подарить одинокая беременная здоровому, состоятельному мужику? Улыбку? Забавные ямочки на щеках? Хорошее настроение?

     Во втором часу ночи завалился спать, дежурные сообщения от приятелей и родных решил прочитать с утра. Вот и весь праздник.

     Несколько дней прошло тихо. Богдан выходил в магазин, Крош всё чаще вздыхала, грустила, смотрела в окно на заснеженные улицы. Как и не было Нового года. Впрочем, для одинокой женщины встретить Новый год в компании постороннего мужчины – лишь доказательство отсутствия праздника.

     Ему нужно было брать билеты, возвращаться домой в Хакасию, но что-то держало, сдавливало пальцы, стоило открыть сайт онлайн-продаж авиабилетов. Наконец, понял. Не мог уехать, пока Крош не родит. Как, чёрт возьми, он оставит женщину на сносях одну в квартире? О процессе родов Богдан знал немного, но и этого хватало для понимания: нельзя оставаться одной. Чужой человек рядом лучше, чем никакого. С какой стороны ни смотри – лучше. На этом успокоился.

    Проснулся среди ночи от неясного шума, поморщился, нырнул под одеяло, следом обожгло мыслью – не к добру. Крош должна вот-вот родить. Ей предлагали лечь в дородовое отделение, видимо как-то не убедительно, если решила до последнего сидеть дома. В душе Богдан считал – правильно. Отлично помнил, как «весело» было, когда Яна легла в роддом заранее. Бесплатно или платно, сколько бы денег ни отвалили за медицинские услуги, всегда найдётся парочка «коллег по несчастью», с радостью делящихся «знаниями». Одному младенцу руку вывихнули во время родов, другому – ногу, а третьему… В итоге родила Яна без осложнений. Аришка родилась здоровой, крепкой, толстощёкой, с упрямым тёмным чубом на макушке.

     Богдан подхватился, рванул из комнаты, натыкаясь на тишину. Огляделся. В щель под дверным полотном в комнату Жени просачивался тусклый свет. Подсветка кухонной мебели отбрасывала синеватые блики. Вот и всё освещение. Прошёлся по квартире. В ванной комнате, на кафельном полу, валялось влажное полотенце – на автомате бросил в корзину с грязным бельём.

     Всё та же тишина, беспокойная, нездоровая. Предчувствие? Интуиция? Хрен знает. Богдан сделал круг по кухне, как акула в поисках крови, прислушиваясь к происходящему у Крош. Неясный писк послужил толчком в спину, заставившим мгновенно подлететь к двери.

     – Крош? – постучал он. – Крош?! – Почудилось?

     Со следующим писком распахнул дверь настежь. Ожидал чего угодно, вплоть до родов. Сгорбленная на полу фигура, упирающаяся спиной в кровать, с широко расставленными коленями, заставила замереть. Бросились в глаза поджатые пальцы ног и бледные, трясущиеся руки.

     – Жень, началось? – он откинул неуверенность прямиком в ад.

     Где хранится заранее собранная для роддома сумка – знал. Комплект для выписки мальчика и на всякий случай розовая ленточка – тоже. Платье для Жени висело на вешалке, гигиенические мелочи собраны в аккуратную сумочку – бери и неси. Документы устроились аккуратной стопочкой на столе. Детали обговорили заранее, Богдан уверен, Жене было неловко, но она упрямо старалась держать лицо. Он не отставал.

     Осталось вызвать скорую помощь и одеть Крош. Роды – естественный процесс. Долгий, болезненный, но естественный, иначе бы человечество прекратило существование.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 29

      Женя кивнула, неясно пискнула. Глаза в ужасе распахнулись, смотря на квартиранта. По женскому телу пробежала крупная дрожь, зубы несколько раз клацнули.

      – Давай одеваться, – спокойно отреагировал Богдан. – Давно началось?

      – Ве-веч-вечером…

      – Когда вечером?

      – По-после у-у-уж-жина, – нараспев отвечала Женя, хватая края ночной сорочки.

      – Четыре ночи. Крош, ты зачем терпела?..

      – Думала – ложные схватки. Такое уже бы-ы-ыло, – пищала она.

      Действительно, они тогда торжественно прокатились в карете скорой помощи, а потом банально вернулись домой на такси.

      – Отлично.

      – Ай!

      – Всё хорошо, Жень. Я вызываю врачей, а ты пока одевайся, ладно?

      – Ла-а-адно, – голосок Крош звучал странно.

       «Как он должен звучать?» – одёрнул себя Богдан. Из неё готовится выйти человек! Живой, мать твою, человек! С руками, ногами, головой, всем, что полагается младенцу. Прямо из живого человека – живой человек!

      Оделся, пока разговаривал с диспетчером. Монотонный женский голос спрашивал адрес, фамилию, имя, отчество, возраст роженицы.