Можно, я попробую еще раз?!

— А ты думал! Практически каждый второй! Вон, видишь, старец в зеленой хламиде, что раскачивается в клетке, будто это его кресло-качалка? Занятнейшая история.

Если у вас есть свободное время (при этих словах он получил не один недобрый взгляд), то я обязательно ее расскажу. Вы же все знаете, какая морока иногда бывает с монетами: каждый новый властитель обязательно хочет отчеканить свой профиль, чтобы к звонкой радости богача и дрожащему волнению бедняка всегда примешивалось уважение и восхищение к их повелителю. В этом-то и заключается проблема: каждый чеканит свое, а ведь благосостояние государства не всегда одинаково и не всякая монета состоит из полновесного золота и драгоценного серебра. А как быть, когда на рынке отказываются брать твою собственную монету, говоря, что вот деда — завсегда пожалуйста, отца — за половину стоимости, а этого неполноценного — только в довесок. Даже благодушный и смиренный монарх от подобных слов впадает в ярость.

И повелел однажды прадед нашего нынешнего повелителя своему придворному колдуну раз и навсегда избавить его от подобных проблем и унижений. Сказано, сделано. Специальная экспедиция во главе с волшебником проехалась по всей стране. Неисчислимое количество раз и с главных площадей городов, и в домах старейших жителей деревень, и на перекрестках столбовых дорог было прочитано мощное заклинание преобразования. И теперь, как только менялся повелитель на троне, так менялся и лик на монете. И все было хорошо, монарху почет и уважение, а государству вообще сплошная выгода и экономия: монеты выпускаешь новые, а идут по цене старых. Пока однажды не заметили небольшой недочет в заклинании. Со временем вкралась неточность, и теперь лик на звенящем кружке металла менялся немного раньше, чем сам властитель судеб.

Если бы такой казус произошел с семьей, скажем, сапожника, то никакой проблемы и не было бы, при всем моем уважении к прославленным сапожным династиям, но короли — дело особое. Поскольку я уже в тюрьме, то выскажу крамольную мысль, что им надо было бы высочайшим указом раз и навсегда запретить иметь более чем одного наследника. Но нет, плодятся, как обычные крестьяне. А наследование — штука сложная, логике неподвластная. И вот когда трон наследует не первенец или у покойного короля не остается прямых потомков, а тем более в случае какого заговора, когда у сынишки-принца подходит к концу терпение, подобные монеты не слишком служили подспорьем.

Итак, в очередной раз отец нашего обожаемого монарха едва не потерял голову вместо того, чтобы взойти на трон. А все из-за того, что накануне новой свадьбы его отца-короля все деньги в государстве враз сменили лик (наследнику не нравилась идея быть отодвинутым в сторону новой пассией и ее детьми). И был придворный колдун заточен в тюрьму, а предательские монеты еще много лет собирались по всей стране и переплавлялись в слитки — такие предсказания правящему дому ни к чему.

Или вон тот, что обмотал свою бороду вокруг каждого из прутьев решетки, — так он, по моему мнению, выжил из ума, еще когда выполнял то задание, за которое сюда и попал. Очень похожая история. Представляешь, наш монарх, еще в бытность свою наследным принцем, захотел узнать, а кем бы он мог стать, если бы не родился тем, кем был. Прямо скажем, непривычная мысль для короля, ибо они и помыслить не могут на вершине власти видеть кого-либо помимо себя, но наш с детства отличался широтой взглядов. Так нет, чтобы просто пустить ему пыль в глаза и рассказать, что стал бы наш принц непобедимым воителем, повергающим города и страны к своей стопе. А то и вовсе ответить: мол, достоинства его столь необъятны и необозримы, что трон какого-либо государства всегда с радостью примет сего великого мужа, — нет, колдун честно выполнил задачу. Сотворил какой-то хрустальный шар, или там озерцо волшебное, или пруд заколдованный — не суть важно — главное, что, взглянув в это озерцо, каждый видел свой жизненный путь таким, каким он мог бы повернуться, те таланты и возможности, которые есть в его душе, но так и не были воплощены в жизнь. Только не подумал мудрый волшебник, что даже наилучший совет, данный слишком поздно, будет значительно хуже, чем простое отсутствие оного. Страшно узнать, что у тебя был другой путь, когда уже нет возможности ничего исправить.