Может быть...(СИ)

— Ты просто ошибся, мальчик. Не путай семя с ростком! Росток уже пустил свои корни, и забрать его не так-то просто, — Тейрэ говорила так, будто лично узрела бой между За’о и Лин.

Старуха отпустила защитников, но не велела им развязать странника. Она поднялась и, волоча за собой подол балахона, медленно меряла шагами каменную платформу.

За’о смотрел на небо сквозь прутья большого плетеного купола, где-то звенели колокольчики.

— Ты задержал дыхание, но я слышу шорохи твоих мыслей, что просятся на язык. Отпусти… Отпусти… — рукой поманила его Тейрэ. Она знала деда Леза’оэу еще младенцем. И не собиралась уходить на покой в ближайшее время.

Эйва предрекла всем Тейрэ долгий путь. Они должны были являться островами покоя в вечно движущемся небесном океане.

— Я видел… Чужих… Таутутэ… Они как болезнь поражают Кланы. Один едва пережил нападение, второму еще не нанесли удар, но скоро ураган придет и к ним…

За’о хотел извиниться перед Лин не только словами. Он искренне желал помочь ей и Оматикайя.

— Я знаю… о чем ты попросишь, — остановила его Тейрэ. — Ты попросишь меня одарить чужаков дождем. Дать им вдоволь напиться красными каплями. Но с что НАМ делить с ними? Мои крылатые воины будут камнями падать вниз. Но ради чего? Мы дарим другим Кланам своих людей и получаем других в замен, подобно ветрам мы подхватываем семена и несем их на лучшее место. Мы не вмешиваемся в дела Наземных, за исключением обмена. Так почему?

В жесте отчаяния За’о склонил голову еще ниже, давя макушкой на пол:

— Они не оставят никого и ничего! Они в воде, на земле, в небе. Они не желают жить по нашим законам! Мы плаваем в покое лишь потому, что они не стали тянуться до нас. Они несут гарь, смрад. И когда круг Наземных замкнется, следующими станем мы! Я не хочу смотреть на напрасную гибель. Не хочу, чтобы наши птенцы гибли на земле, даже не услышав зова!

Тейрэ не отвечала. Она лишь сняла с шеи странника его цвин.

— Ты стал прожорлив, Леза’оуэ. Не вернув одного долга, ты берешь на себя другой. Что я скажу твоей дочери? Твоему внуку, которому ты так мешал увидеть свет?

Внуку? Еще одно дитя. Еще один птенец в Гнезде За’о?

— Могу я увидеть? — с трепетом прошептал странник.

— Но не коснуться, — подвела черту старуха.

За’о никогда не забывал, за что его выгнали. Он никогда не забывал, как сражался за свою дочь, с тем, кого привел сам. Леза’оуэ повезло найти очень благодатное семя: молодого воина, готового оторваться от берегов моря и уйти с ветром. Но За’о не знал всего. Он слишком сильно желал принести Клану пользу. То, что позже приписывали Лин, на самом деле произошло с Леза’оуэ гораздо раньше.

Его принесенный птенец обманулся напрасными надеждами. Оперившись, юноша пожелал быть связанным с За’о, разделить полет. В одном Гнезде действительно был возможен подобный союз. Но странник ничего подобного не желал. Он слишком поздно понял, что принес в дом семя ядовитого цветка. Оно пустило корни раньше, чем За’о опомнился. Унил, так звали юношу, получив отказ странника, выбрал дочь Леза’оуэ. Родного птенца, которого странник оберегал всеми силами, за которого с радостью отдал бы жизнь. Яоеан или, как ласково звал ее отец — Яотсъип, согласилась на союз с Унилом. Уста За’о не раскрывались. Он просто не мог сказать о тайне, что связывала его с принесенным птенцом. Зато мог вызвать Унила на суд Неба. И проиграл.

За’о должен был смириться. Он все рассказал своей паре — Тсену. Он собирался обрезать крылья, которые подарил сам. А Тейрэ как будто с самого начала видела все. Конечно, видела. И опередила Леза’оэу.

Всего две раны За’о подарил тому, кого воспитал. Одну на шее, другую, незримую — в сердце. Большего не успел. А может, не поднялась рука.

Теперь же странник стоял посреди мягкого синего света, заполнявшего пещеру, смотрел на птенчика, который раскачивался в люльке, увешанной колокольчиками, и не мог поверить. Потоки перемешались в голове На’ви, закружившись вихрем и проливаясь дождем, сквозь глазницы. Странник сжал кулаки. Повернулся к дочери и ее паре. Яоеан смотрела с теплотой и беспокойством. Нет, она не простила. Но и не злилась. Знала ли о причинах нападения на Унила? Возможно. Но любовь к отцу была сильнее.

Лицо Унила выражало почтение, но в глазах затаилась боль, а пальцы руки воина путались в плетеном ожерелье, закрывавшем шею.

— Желаю процветания Гнезду, — поклонившись, За’о вышел из пещеры и задернул полог. Он не смирился. Просто не мог.

Тейрэ ждала его. Под рукавом водопада. Она не проронила ни слова. Да и не нужно было.

— Кар’камэ! — произнес странник, сняв свою заколку.

— Ты весь в своего деда, — горько качала головой женщина, ловя ладонью потоки воды. — Ты ведь знаешь, с чем придется расстаться.

За’о был к этому готов. Он и так видел слишком много: жутких зверей, мертвую, обескровленную, выжженную ядом землю, из которой вынули душу. О последнем, он узнал от Лин. Она же в последнюю их встречу упомянула о том, что Парящие Горы «живее» других мест. Нет, Лин не добивалась помощи от За’о, а прикидывала, сможет ли опрокинуть горы вниз.