Может быть...(СИ)

А Тинин’ро продолжал взращивать сомнения в себе: никто не мог научиться говорить на языке чужаков, не общаясь с ними. И Лин прекрасно понимала, кто такие чужаки, в чем они повинны. С другой стороны, возможностей напасть у сестры было предостаточно. Были и силы. Но Цахик по-прежнему пребывал с живыми, и очередного нападения на Таунрэ’сьюланг никто не совершал!

Сомнения долго грызли Цахик, если бы не Мипьи. Девушка сторонилась и опасалась многого, но Лин с некоторых пор угрозой не считала. Даже когда последняя была в ярости, Мипьи упрямо оставалась рядом. Тинин’ро впервые видел соплеменницу такой. Он не думал, что обучение контролю над невидимым зверем изменит и самих Таунрэ’сьюланг.

На все вопросы Мипьи отвечала: «Если Эйва привела ее, я не буду бояться. Лин не предаст».

Тинин’ ро вдруг осознал, что сомневаться в действиях Матери — глупо! А если Цахик не ведал всего замысла, значит, так было нужно. И кем таким был юноша, чтобы исправлять?

Собственную кровь с кровью Лин он смешивал, будучи в полном согласии с самим собой. И убедился в правильности сделанного выбора, когда вместе с сестрой помог двум любящим душам На’ви соединиться. Не будь Лин угодной Эйве, ничего бы не вышло.

К сожалению, волнения на том не исчезли. Когда Мать ниспослала Тинин’ро знамение, ему пришлось действовать против воли Лин. Поразился ли Цахик? Разуверился в сестре? Нет. Причина, пусть и не единственная, добровольного одиночества Лин была ему ясна. Он и сам поступил бы так же — один вместо многих. Именно поэтому юноша согласился оборвать жизнь своих соплеменников. Никому другому Тинин’ро не пожелал бы оказаться на месте себя самого.

Лин не хотела его слушать. С трудом, но вытерпела речь Хукато, осыпав проводника ядовитыми словами. А Тинин’ро снова почувствовал себя слабым. Никчемным. Не способным ни на что. Он думал, что стал в глазах сестры больше, чем глупым мальчишкой. Что хоть немного приблизился к тому, кого достойно звали ЦАХИК! Увы…

Но даже пренебрежение со стороны Лин не умалило желания помочь ей. Защитить. От кого? От гнева Клана.

Наверняка, сестра думала не только о благе Таунрэ’сьюланг. Она действительно не хотела отдавать На’ви в лапы чужакам. Но в то же время сама не желала вставать против своих учеников, против друзей, против семьи. Тинин’ро не сомневался, что рано или поздно связь между сестрой и чужаками раскроется. И тогда Лин будет нужна опора. Он не мог пойти, как бы ни хотел. Его место было в Клане. Зато Цахик был способен поучаствовать в выборе спутников для Лин.

Боевые и прочие качества оценивал Хукато. Тинин’ро судил о преданности. Лин, разумеется, не сказали об участии второго. Но как он ни старался, не смог найти большого числа На’ви, верность которых перевесила бы гнев и боль утраты. Лишь половина избранных осталась бы с сестрой при любых обстоятельствах: Лауну, отчаянно боровшаяся за внимание и похвалу от своего учителя, Тсулфэту, видевший больше других, и еще один.

Третьего шаман просил лично. Он не раскрыл тайны Лин, ибо обещал ей, Хукато и отцу. Только предостерег своего ставленника. Тинин’ро понимал, что несправедливо было требовать от раненного чужаками, защищать Лин, зная ее секрет. К великому сожалению, поступить иначе юноша был не в силах. Он любыми способами хотел помочь. Когда Цахик так привязался к сестре? Когда? Одной Эйве известно.

— Мать — не ошибается. Лин — не предает… Сестра — не предает.

Тинин’ро мысленно молил только об одном: «Лишь бы он не сломался…»

***

Джейк, черт возьми, перестал понимать самого себя. Он только что отказался досрочно закончить миссию и побыстрее получить свои ноги!

«С чего вдруг, такая щедрость от полковника?! Да, его заеб*ло слушать сводки с пикничка!»

Да! Салли все еще выгуливали целыми днями. И теперь вместе с Нейтири ходил какой-то странный мужик из приезжих. Видимо, его прокляла Огустин, ибо кусок нейрокосы у него уже давно отвалился, а оставшаяся часть была снабжена кольцом. Но дело даже не в прическе, не в фартуке, который это тип носил постоянно — нет. Дело во взгляде. При том, что «синежопый» совершенно точно ни слова не понимал по-английски, Джейк проверял, абориген умудрялся таращиться на морпеха с проницательным выражением на роже.

«Да прямо сейчас откроет пасть, спросит, как дела у полковника, и «привет» передаст».

Салли не любил таких типов. Еще больше он не терпел высокомерных ученых-ебл*нов, к которым причислял Грейс. Однако теперь именно с ней он и хотел поболтать.

Кретином, вопреки мнению Огустин, солдат не был: дождался, пока они оба покинут Адские Врата. Пока увезут на медосмотр Норма — вроде бы подхватил какую-то заразу не слишком давно, и проверялся, чтобы не устроить другим зомби-апокалипсис.

Конвоировала Спеллмана, конечно же, Труди, потому в блоке остались только Док и морпех. Смысла загружаться в аватара, проср*в полсуток, не было.

«Поехали!»

— Док! — ляпнул Джейк.

Грейс одарила его своим фирменным взглядом, намекавшим: «Этот кусок д*рьма еще разговаривать не разучился?!»

— Слушаю.

— Мне предлагали свернуть операцию.