Может быть, он?

— Новый генеральный директор компании, — подвёл он итог своей ещё даже не полной недельной работы и повернулся к Прянику на экране, задумчиво сцепившему перед собой руки, — самое слабое звено. — Я сглотнула. Арслан презрительно скривился. — Сын владельца, ранее входил в десятку наиболее перспективных молодых топ-менеджеров, но после личной трагедии более полутора лет о нём ничего не было слышно. Думаю, сейчас он наделает максимальное количество ошибок, как управленческих, так и поведенческих. И мы все их сможем использовать.

— Угу, вношу, — кивала Таисия, получая от каждого информацию и бодро щёлкая по клавишам.

— Вот чёрт, — выдохнула я.

Интерактивный экран к концу собрания показывал множество слабых точек «Экоса», но стоящий во главе него Мирослав Сарматов выглядел как праздничный торт с зажжёнными свечами, которым «Органика» будет праздновать победу.

Near, far, wherever you are… I believe…

Близко, далеко, где бы ты ни был… Я верю… — пела заказанная Девушкой с домкратом Селин Дион по радио у меня в кабинете, когда я вернулась к себе после собрания.

Чёртов Титаник снова тонул. А я достала телефон.

Держись, мой самурай! Я знаю, тебе сейчас трудно, но я с тобой. Я в тебя верю.

И Селин Дион пусть слушают по радио. А это тебе лично от меня, Миро̀.

Подписала: «Группа «Пающие трусы». Красивый конец». И отправила ему запись.

Глава 24

— Мирослав Сергеич, — положил перед ним очередной распечатанный лист, очередной сотрудник очередного отдела.

В очередном костюме, одинаковые как миньоны, за несколько дней они слились для Мира в одну офисную массу как слипшиеся пельмени.

— Это что? — болезненно скривился Мирослав.

— Заявление для прессы, ну и обращение к сотрудникам компании, — пояснил бойкий парнишка с брекетами. — Разместим на главной странице сайта.

— Вы сами это написали? — с недоверием прикинул Мир количество листов в пресс-релизе.

— Да. Вы, конечно, можете внести правки, только, — он сморщил нос, — не надо.

— Я же вроде не президент, чтобы выверять каждое слово в своей речи, — устало выдохнул Мир. Возражать он и не собирался.

— И всё же любая ошибка чревата, — настаивал паренёк, — поэтому будем придерживаться.

— Учёт и последовательное сокращение углеродного следа при производстве косметики? — прочитал Мирослав. — Это не чересчур утомительно?

— Этичное отношение к окружающей среде и безопасность продукции — часть философии и одна из важнейших составляющих бренда компании. Нужно обязательно сделать на это упор, — пояснили брекеты.

— Безводная косметика, биоразлагаемая упаковка, перерабатываемый пластик, — бубнил Мир, представляя, как он будет всё это проговаривать на камеру. — Фокус развития. Оптимизация ассортимента. Инвестиции в разработку. Новая коллекция. Сотрудничество с экспертами и педиатрами. Выставка…

Он откинулся к спинке стула, не дочитав до конца. О бо́льшей части этого он даже не подозревал, как, например, о пятистах восьмидесяти наименованиях новой продукции, что компания планирует выпустить в следующем году. Ему бы финансовые показатели осмыслить. С расходами разобраться. Поспать часов шесть подряд. Поесть без очередного отчёта перед глазами. И как-то уложить в голове полученную информацию, ничего не упустить и никого не забыть.

Он, конечно, подозревал, что первые дни будет трудно, но что настолько…

Телефон пиликнул полученным сообщением.

Не удивительно, что именно сейчас решили активизироваться конкуренты, — ещё думал он, пока вставлял в ухо наушник, чтобы прослушать голосовое сообщение.

Отец, безусловно, был прав: после его смерти было бы ещё хуже. Сейчас это просто смена единицы руководства, а не смена собственника…

— В моём тебе душа, а в твоём — салат. Тебя кормит лапша, а меня — Сократ, — взорвалось в ухе…

Он ещё долго смеялся под недоумевающим взглядом Брекетов: эта неугомонная девчонка умела поднять настроение в самый нужный момент. Мирослав и не сомневался, что в их паре зануда — он, и Селин Дион ему понравилась больше, чем «Пающие трусы», но должны же быть у его безупречной хоть какие-то недостатки, например, плохой музыкальный вкус. Куда больше он был рад, что вопреки всему она была — их пара. Что его любимая Девушка с домкратом его услышала. Что тоже думает о нём. Несмотря ни на что, они врозь, но они вместе.

Он записал обращение с первого дубля.

И напевая «Милый, конец должен быть красивым…» отложил все неотложные дела, которые не кончались, и поехал обедать с мамой: настроение настроением, а вопрос, откуда в «Органико» узнали о болезни отца, оставался открытым.

— Мам, а ты знаешь Елену Юрьевну, секретаря отца? — спросил Мир, встретившись с матерью второй раз за неделю. И, наверное, второй раз в жизни шёл разговор, конструктивный диалог, как сказал бы пресс-секретарь с брекетами, а не мамин бенефис.