Можешь мне присниться? (ЛП)

— Значит, так оно и есть?! Вот черт! Проклятая интуиция! Я так и знала, что будет девушка! Мало

того, еще и красивая!

— Ты прицепила ко мне скрытую камеру, чтобы шпионить за мной?

— Угадал… но так и не ответил. Она красивая?

— М-м-м… Я не совсем уверен. Она совсем другая.

— Другая?

— Да, по виду она – американка. Она очень-очень белая. На лице полно веснушек, и волосы как

апельсиновые.

— Она рыжая, как Мери?

— Нет, у нее волосы посветлее. Апельсиновые, апельсиновые… под цвет мандаринов.

— Я уже могу ревновать?

— С какой стати тебе ревновать? Мы даже почти не разговаривали!

— А-а, так ты уже разговаривал с ней? Но, поезд только отошел! Ты не теряешь времени зря.

— Знаешь… Она сидела на моем месте, и я ей об этом сказал. Она пересела, а я всего лишь добавил,

что мне все равно, где сидеть – у прохода или у окна. Вот и весь разговор.

— Я пошутила, любимый. Я не ревную, и тебе не нужно объясняться.

— Ты… ты…

— Что – я?

В эту секунду длинный писк прерывает разговор Рауля с Валерией.

— Любимая, у меня телефон разрядился, – досадливо замечает Рауль.

— Что, опять?

— Да, с каждым разом телефон становится все хуже, совсем зарядку не держит. В понедельник

куплю новый мобильник.

— Когда приедешь в отель, заряди его по полной.

— Так и сделаю.

— Я успею сказать тебе, что люблю тебя, прежде чем он отключится?

— Если поторопишься… то да.

— Я тебя холю, милый.

— Я тоже тебя холю.

Сразу после признаний в любви черный BlackBerry выключился. Враждебно взглянув на телефон,

парень сует его в карман брюк. Без вопросов – в понедельник мобильник нужно заменить. Но, получит ли он денежную премию на Валенсийском фестивале короткометражек?

Глава 16

Мери и Эстер находятся в больнице больше часа. Они позвонили матери Паломы, и та уже в пути. В больницу девушек привез на своей машине сосед. К счастью, Палома пришла в сознание как раз перед тем, как сесть в машину. Врачи продолжают ее обследовать, и хотя состояние Паломы кажется уже стабильным, девушки еще не оправились от испуга, особенно Мария, которая беспокойно мечется из стороны в сторону.

— Успокойся, – урезонивает ее Эстер. – Вероятно, это был легкий обморок.

— Я не могу выбросить из головы картину, когда она без сознания рухнула на пол у тебя в комнате. У меня прямо мороз по коже.

— Вот увидишь, это был всего-навсего незначительный обморок, ничего страшного.

— Я беспокоюсь за нее, и не могу не волноваться.

В приемную входит молодой доктор и, увидев ожидающих девушек, подходит к ним.

— Вы подруги Паломы?

— Да, – быстро отвечает Мери, и с явной тревогой спрашивает, – с ней все в порядке?

— Вы сообщили родным?

— Да, ее мама уже едет сюда. Но как Палома? Как она?

— Она в сознании, но ей придется провести несколько часов под наблюдением.

— Мы можем ее увидеть?

— Конечно, она тоже очень хотела вас видеть, – успокаивающе говорит доктор. – Кстати, вам известно, откуда у Паломы сильные ушибы на теле и рана на губе?

Эстер и Мери переглядываются между собой, прежде чем ответить. Они не знают, что сказать. Предположительно, никто не должен был узнать о том, что произошло у выхода из школы. Это должно было стать секретом.

— Она подралась, – коротко отвечает Мария, решившись открыть правду.

— Подралась?

— С девчонками из класса.

— Понятно. Это проливает свет на удар по голове.

— Ее ударили по голове?

— Да, к тому же удар достаточно серьезный. Он может быть причиной потери сознания.

Когда девушки оказывали Паломе первую помощь, она ни словом не обмолвилась ни о каком ударе по голове. Может, она и сама об этом не знала.

— А теперь-то мы можем, наконец, ее видеть?

— Да, простите. Сюда, пожалуйста.

Молодой доктор провожает двух девушек до палаты, где лежит на кровати их подруга. Увидев девчонок, Палома, словно пружина, подскакивает в постели, хотя медсестра, находящаяся рядом с ней, просит ее не вставать. Палома послушно ложится и ждет, когда обе девушки подойдут к ней, чтобы обнять их, но, не сдержавшись, принимается безутешно плакать.

— Рыжулька! Эстер! – рыдая, восклицает она. – Простите меня! Мне так жаль. Я не хотела, правда, не хотела волновать вас. Мне очень-очень жаль.

У Мери на глаза наворачиваются слезы. Она не может видеть Палому вот такой, лежащей на кровати, заплаканной, хотя от всей души рада, что та в сознании и как всегда жизнелюбива.

— Не жалей ни о чем, ты не виновата в случившемся.

— А кто же еще? Конечно, я!

— Ну все, все, успокойся.

— Я самая плохая в мире.

— Не мели чушь!

— Палома, ты ни в чем не виновата! – вмешивается Эстер. Она улыбается девушке и ласково гладит ее по голове. – Самое главное, чтобы ты слушалась врачей и поправлялась.

— А что, я очень больна?

— Нет-нет, все хорошо, ты не больна, но тебе придется провести здесь несколько часов, чтобы врачи убедились, что у тебя все в полном порядке, и работает как нужно.

— Так есть хочется. Который час?

Эстер смотрит на часы мобильника и видит, что уже почти пять вечера. Про себя она думает, что у нее были намечены кое-какие дела на это время, и теперь она точно опоздает. Когда она скажет об этом, ее точно убьют!