Можешь мне присниться? (ЛП)

— Нет, ребята были тверды как скала. Они простили Эли, но не хотят ничего о ней знать, несмотря на то, что Ольмедо просил нас пятерых.

— И это нормально, ведь с ними она обошлась хуже всех, – замечает Альба, возвращаясь к кровати и снова садясь на нее. – А это не навредит клубу? – вдруг встрепенувшись, спрашивает она.

— Что именно?

— Ну что одни поддерживают Эли, а другие нет.

— Не знаю, надеюсь, не навредит.

— Знаешь, Бруно, если у “Клуба непонятых” снова будут проблемы, то все окажется непоправимым.

Альба приложила неимоверные усилия, чтобы наклеить пластыри и перевязать все открытые раны. Такой клуб задушевных друзей должен был сохраниться навсегда, и не только для ребят, но и для нее самой тоже, потому что до сих пор она не встречала никого, кто так тепло ее принимал. “Непонятые” – ее семья.

— Будем надеяться, что все будет хорошо, что Эли поправилась, была с нами честной, и искренне раскаялась в том, что совершила.

— Надежды слишком большие.

— Это единственное, что нам остается.

— Не знаю... Я в жуткой панике.

Девушка вздыхает и ложится на спину. Альбе не нравится это внезапное появление Элизабет, оно пугает ее. Альба не готова потерять то, чего добивалась несколько месяцев: парня, друзей, стабильной, размеренной жизни... Сегодняшние события довольно скверны. Ну уж нет! Она и не подумает позволить этой сдвинутой снова все разрушить! С этим она не согласна, и сделает все возможное и невозможное, чтобы этому помешать.

— Мама, я отойду ненадолго.

— Куда ты идешь?

— Погуляю с подружкой, – отвечает Элизабет, открывая дверь.

Сусана судорожно сглатывает слюну и пристально смотрит на дочь. Подружка? О ком это она

говорит? О нет, не может быть. Неужели она снова стала ее видеть?.. О, боже, она не хочет повторения этого кошмара!

— Какая подружка? – спрашивает мать; ее переполняют сомнения.

— Одна девчонка из школы, с которой я встретилась. Мы уже давно не виделись и хотим обо всем

поболтать.

— Это одна из твоих подруг-одноклассниц?

— Нет, это девочка из другого класса, ты ее не знаешь.

— Как не знаю? Если она из твоей школы, я должна…

— Не волнуйся, это не Алисия, мама, и она не имеет к ней никакого отношения, – улыбаясь,

перебивает мать Эли. Женщина глубоко вдыхает, стараясь успокоиться. Ей хочется поверить своей

дочери, но факты и предшествующие им события таковы, что почем ей знать, не лжет ли она?

— У тебя и правда все в школе было хорошо?

— Да, ребята устроили мне замечательную встречу. Я чувствовала себя так, будто никогда не

уходила из школы.

— Ты знаешь, что говорят врачи. Алисия возвращается, когда тебя что-то сильно злит или тревожит,

потому они и не хотели, чтобы ты так быстро возвращалась в школу.

— Мама, успокойся. Алисия не вернулась и не вернется. Я чувствую себя нормально, правда.

— Я только хочу, чтобы ты жила как обычный человек, не мучилась и не страдала так сильно.

С подобным положением дел Сусана уже смирилась. Когда Эли переживала переходный возраст,

ей пришлось несладко. Все ее задирали, потому что из-за глупой болезни, все лицо ее покрылось прыщами. Но самое худшее наступило, когда обнаружилось, что дочь страдала от особенного вида шизофрении. Она видела несуществующую девочку и порой вела себя так, будто была совершенно другим человеком. Правда, с годами, все решилось само собой к ее несказанному облегчению и вящей радости родных – прыщи исчезли, а вместе с ними испарились и видéния, и странное поведение. Из гадкого утенка Элизабет превратилась в очаровательную девушку, которая хорошо училась, и которой все восхищались. Так было до прошлого ноября, а с ноября они живут в кошмарном сне, от которого, наконец-то, пробуждаются.

— Обещаю, что снова буду такой, как всегда, – напористо уверяет Элизабет свою мать, – но для

этого ты должна разрешить мне делать обычные вещи, например, пойти погулять с подругой.

Сусанне явно не по себе от этих слов, она беспокоится за дочь, но если ей хочется, чтобы Эли

жила как все девушки ее возраста, у нее должна быть нормальная жизнь обычного шестнадцатилетнего подростка.

— Ладно, ты права. Можешь идти гулять.

— Спасибо, мамочка, – ликует Эли, целуя мать в щеку.

— Только захвати с собой мобильник, и если что-то случится, немедленно звони.

— Позвоню обязательно, только ничего не случится.

— И домой приди не очень поздно.

— Я погуляю всего пару часов.

— До семи, хорошо?

— В семь я, как штык, буду здесь.

— Ну хорошо, иди. Но если что-то случится, пожалуйста, позвони, – настойчиво повторяет мать. –

Ну ступай, развлекайся.

— Всенепременно развлекусь. Пока, до встречи.

— До встречи.

Элизабет выходит из дома, напоследок улыбнувшись матери. За последние месяцы она впервые

выходит из дома одна. Едва выйдя на улицу и коснувшись ногой земли, девушка поднимает взгляд к небу. В вышине ярко сверкает солнце, а легкий, мягкий ветерок ласкает лицо. Эли чувствует себя свободной. Ее даже охватывает огромное желание заплакать.

— Как я рада, что тебе, наконец-то, позволили выйти из клетки одной. – Белобрысая девчонка с