Мотылек

Вера (весело). Сдохнешь со дня на день, говорит.

Зоя (недоуменно). И чего веселого?

Вера. Так он по-особенному говорит. Весело. Все, пошли.

Шоссе

Петрович гонит свой грузовик по ночному шоссе, напевая себе под нос. Свет фар грузовика вырывает из придорожного мрака силуэты стоящих у обочины девиц. Те призывно машут руками.

Петрович (продолжая напевать, но уже внятно). Жизнь моя — дорога без конца. (Переходя на прозу.) А в дороге без бабы скучно, но с бабой опасно. Прикинем на середину, и будет в самую точку. (Опять белым стихом.) Брюнетку с камышовыми бровями и грудями на двадцать два поцелуя, а потом на коня железного, к доле холостяцкой.

Петрович останавливает грузовик и выходит на обочину. От стоящего неподалеку в тени легкового автомобиля к Петровичу, не торопясь, направляется крепко сложенный молодой человек.

Петрович. Почем нынче любовь, служивый?

Бильбо. Дорого не просим, но себя уважаем.

Петрович. Сердцем чую, что ты, служивый, сейчас мне на фене прейскурант изложишь. Так я заранее прошу — не надо, я по позиции в отрицалове, феня мне ухи режет. Назови по-граждански ваши предложения. Диапазончик — от чего до чего. Может, у меня и средств таких нет.

Бильбо. Цена одна — двести вечнозеленых, и бери, кого хочешь. Далеко только не отвозить, так чтобы могли своими ногами дотопать.

Тем временем Климова продолжает беседу с Катей.

Климова. У тебя папа, наверное, начальник?

Катя. У меня папа архитектором работает. Он всякие дома рисует, а потом их дядя Саша строит. Они с дядей Сашей уже много домов построили. Красивые! Меня на один водили — там прямо на крыше купаться можно. Только когда водили, еще воды не успели налить.

Климова. Роскошно! Бассейн на крыше! Живут же люди!

Катя. Там будет только одна старушка жить. У нее сын в правительстве. Я писать хочу.

Климова. Ноу проблем — за машину зайди и пописай.

Катя. Нет, мне перед дамами стыдно будет.

Климова. Перед дамами... Ну, подальше отойди, вон туда, к кусточкам.

Катя. Ладно.

Девочка выходит из машины и идет к растущему неподалеку кустарнику.

Петрович через плечо Бильбо замечает ребенка, но виду не подает и продолжает торговаться.

Петрович. И что за товар есть у вашего учреждения в ассортименте?

Бильбо. Все есть.

Петрович. И все по двести?

Бильбо (кивая). Все по двести.

Петрович. И эта по двести? (Показывает на выходящую из-за кустов девочку.)

Бильбо (оборачиваясь в указанном направлении). Не. Эта не продается пока.

Петрович. Вроде как на «вырост»?

Бильбо. Вроде того.

Петрович. А если две цены дам?

Бильбо (после недолгих размышлений и предварительно оглянувшись по сторонам). Да бери.

Петрович (Кате). Девочка! Девочка! Иди-ка, родненькая, сюда, я тебе чего скажу.

Катя подходит к незнакомому человеку у огромной машины.

Катя. Чего скажете?

Петрович. Не хочешь, малышка, на моей машинке покататься?

Катя. А можно?

Петрович. Еще как можно. Давай я тебя подсажу.

Петрович помогает девочке залезть в кабину и оборачивается к ожидающему денег Бильбо.

Хорошая у тебя, браток, работа.

Бильбо. Не жалуемся. Деньги давай. Петрович. Деньги?! Ах, деньги! Как же без денег...

Петрович отводит Бильбо чуть в сторону, чтобы ребенок из кабины не мог видеть их, и одним мощным ударом кулака в лоб валит Бильбо на землю. Потом принимается лупасить его ногами.

Ох же вы и суки! Много чего видел, но чтобы младенцев под шоферов подкладывать!..

На их потасовку обращают внимание стоящие чуть поодаль девицы и что-то кричат.

(Нанося последние два удара лежащему Бильбо.) Повезло тебе, говноед. Дел много. Эх, и пера нет, нарисовал бы свое полное мнение на твоей толстой жевалке.

Петрович оставляет скорчившегося от боли охранника, вскакивает в машину, и грузовик, оглушительно рявкнув мотором, мчится прочь.

Стройка где-то в районе Нового Арбата