Мотылек

Катя. ...пре-ду-пре-жда-ет: ку-ре-ние опа-сно для вашего здо-ро-вья. (После недолгой паузы говорит сама себе вслух.) Это объявление мы тоже проезжали. Скоро приду. Только посижу чуть-чуть.

Девочка садится на бетонный блок одной из металлических опор щита и смотрит на бабочку, лежащую у обочины. Потом замечает, что бабочка тут не одна. Бабочек много. Они лежат на расстоянии полутора-двух метров друг от друга, не подавая никаких признаков жизни. Одну из них отнесло ветром прямо на дорогу. Катя встает с бетонного блока и идет спасать бабочку.

Шоссе. Салон машины Веры

Вера отключает телефон и прикуривает сигарету. Ее внимание привлекает фигурка маленькой девочки, стоящей посреди дороги у рекламного щита. Вера притормаживает автомобиль и открывает окно.

Вера. Эй, девчонка, кого ждешь?

Катя. Никого не жду. Бабочку спасаю. Она прямо на дороге уснула. Их много здесь. Они все уснули.

Вера. Конец августа, им пора спать. А кроме спасения спящих бабочек ты чем здесь занимаешься?

Катя. К бабушке иду.

Вера. Что, одна идешь?

Катя. Одна.

Вера. Тебе сколько лет?

Катя. Будет семь.

Вера. Солидно. Бабушка рядом живет?

Катя. Да, в Москве.

Вера. Не поняла — идешь в Москву одна, без родителей?

Катя. Они в Италию улетели.

Вера. А ты их проводила и теперь в Москву к бабушке идешь?

Катя. Да.

Вера. Ты очень самостоятельная девочка, и у тебя очень прогрессивные родители. Ты хоть знаешь, сколько еще идти до Москвы?

Катя. Прямо надо идти.

Вера. Ты умная девочка. Москва прямо по курсу. Три дня, и считай, что на месте. Как тебя родители оставили, дурочка?

Катя. Я не дурочка. Я уснула, а они улетели.

Вера. Бред! Иди садись. Я тебя подвезу.

Катя. Мне мама к чужим людям в машины не разрешает садиться.

Вера. Это к дядям чужим нельзя, а к тетям можно. Потом тут много диких собак по ночам ходит.

Катя. Я ни одну не видела.

Вера. Есть, точно говорю. Или ты взрослым не веришь?

Катя. У меня денег на такси нет.

Вера. Елки-палки! Это не такси. Садись, говорю. Стих знаешь наизусть?

Катя. Знаю.

Вера. Прочтешь, и мы в расчете.

После некоторых колебаний девочка все-таки садится в автомобиль.

Что за стих?

Катя (декламирует).

Сегодня особенно грустен твой взгляд
И руки особенно тонки, колени обняв.
Послушай: далеко, далеко, на озере Чад,
Изысканный бродит жираф.

Вера. Совсем даже не детский стих. Чад — это где?

Катя. Не знаю. Папа сказал, что я произведу впечатление.

Вера. Папа не наврал — произвела. Так где, ты говоришь, живет бабушка?

Катя. В Москве.

Вера. И всё?

Катя. Конечно всё. В Москве живет, в квартире.

Вера. На какой улице?

Катя. С трамваями.

Вера. Понятно — с трамваями. Названия, подозреваю, ты не знаешь.

Катя. Нет.

Вера. Понятно. Вот что — я тебя в милицию отвезу, там все улицы с трамваями знают.

Катя. В детскую тюрьму?

Вера. Почему тюрьму?

Катя. Мне дядя в милиции сказал.

Вера. Дядя дурак.

Катя. Не ругайся, это грех.

Вера. О как! Не буду. Но ты меня начинаешь пугать.

Катя. Почему?

Вера. Что-то не так — родители улетели в Италию. Ты идешь к бабушке в Москву, на улицу с трамваями. И ругаться — это грех.

Катя. Все правильно. Еще курение вредит вашему здоровью.

Вера. Ну, это уж извини. Моя машина. Хочу — курю, хочу — не курю.

Катя. Но в машине ребенок!

Вера. Наплевать. Ребенок не знает, где находится озеро Чад.

Катя. А где?

Вера. В Африке находится.

Впереди на обочине стоит машина. Рядом с ней прохаживается молодая женщина. Завидев автомобиль Веры, женщина приветственно машет рукой.

(Обращаясь к девочке.) Сейчас я отдам подружкам сувениры, и поедем дальше.

Вера приоткрывает окно и, сравнявшись с женщиной в старинном платье с кринолином, идущей по обочине, обращается к ней.

Климова, я гильзы всех размеров привезла. Ты чего в таком виде?

Климова. Я Золушка. Модест Вениаминович только отъехал.

Вера. Экий проказник Модест Вениаминович. Как работа?