Моцарт и его время

Еще одна сторона моцартовских взаимоотношений с миром и обществом, которой также отчасти объясняют причину его ранней смерти, — его социальное бунтарство. Мнения и здесь расходятся. Кто-то считает это бунтарство оборотной стороной моцартовской незрелости, изживанием детского комплекса «борьбы с отцом», упрямым подростковым нежеланием смириться с авторитетами. Кому-то, напротив, видится в нем революционный порыв к свержению отживших норм феодально-аристократического общества, борьба за социальное равенство, против национального унижения немецкого искусства и за свободу творческого самовыражения художника.

Поводом вновь послужил некролог Шлихтегролля — на этот раз приведенные в нем воспоминания придворного зальцбургского трубача Иоганна Андреаса Шахтнера: «Похвалы сильных мира сего он с самого детства не воспринимал как повод для гордости. Уже в те годы знатным персонам, мало смыслившим в музыке, но желавшим его послушать, Вольфганг играл одни лишь безделушки»³. Множество суждений, вполне поддающихся интерпретации в радикальном ключе, содержится и в моцартовской переписке. И все же было бы натяжкой говорить о каком-либо последовательном изложении политических убеждений: высказывания Моцарта практически всегда обусловлены ситуацией, и их нельзя рассматривать в отрыве от обстоятельств.

Пожалуй, самой показательной в плане моцартовского бунтарства стоит считать историю его взаимоотношений с зальцбургским архиепископом графом Иеронимом Коллоредо. Она имела длительное развитие, и, к сожалению, не все ее этапы хорошо документированы. От нас скрыты именно первоначальные мотивы взаимного неприятия и даже ненависти ее участников. Поэтому картину приходится реконструировать.

а Шлихтегролль. С. 9.

Коллоредо сменил своего предшественника графа Зигмунда Кристофа Шраттенбаха в марте 1772 года. Вкусы и ценности последнего еще несли на себе печать блестящей эпохи императора Карла VI, и для Шраттенбаха до самой кончины образцом оставались пышные церемонии барочной Вены с ее роскошными придворными кортежами, шумными военными парадами, торжественными, проникнутыми праздничным воодушевлением церковными службами и приватной жизнью венской аристократии, наполненной утонченными развлечениями и духом меценатства.

Коллоредо — человек уже совершенно другого поколения, захваченного идеями рациональной организации общественной и экономической жизни, духом просветительского утилитаризма. Он слыл поклонником Вольтера и Руссо, чьи статуэтки стояли на его рабочем столе. Приняв сан за четверть века до своего появления в Зальцбурге, он по своей сути оставался скорее мирским человеком. В пастырском послании от 1 сентября 1782 года Коллоредо обрушился с критикой на чрезмерно роскошное убранство церквей и стремился всячески ограничить культ святых. Он настоятельно требовал сократить продолжительность мессы до трех четвертей часа, рассматривал церковную службу как вполне обыденный общественный ритуал, оправданный лишь ввиду его воспитательных задач. Потомственный аристократ из старой и влиятельной семьи, он, по-видимому, оставался вполне равнодушным к светскому аристократическому лоску, чьим проявлением было и покровительство талантам, и тяга к изысканным художественным впечатлениям. Придворный театр Коллоредо не интересовал, университетский он запретил. Зато велел учредить городской публичный, передав ему свой ВаННаиз, ранее предназначенный для придворных танцевальных увеселений и маскарадных празднеств (он располагался на площади Ганнибала, напротив жилища Моцартов). Здесь выступали немецкие странствующие труппы, ставились драматические (и лишь изредка музыкальные) спектакли. Публичный театр в провинциальном южнонемецком городке — это, конечно, не то место, где процветал аристократический вкус. Скорее, это некое просветительское учреждение, призванное под бдительным оком правителя улучшать нравы его подданных.

Коллоредо, вероятно, можно отнести к типу воспитателя-педагога, сурового и требовательного наставника. Недаром одним из положительных результатов его правления стала школьная реформа. Он предпринял также немало других «цивилизующих» мер: распорядился ввести в городе ночное освещение, выделил для ремонта муниципального дома для душевнобольных 12 000 гульденов, сэкономленных на сравнительно скромном праздновании 1200-летия христианизации Зальцбурга (1782)^а. Словом, архиепископ принадлежал к тому направлению в австрийской общественно-политической жизни, в котором своеобразно преломились тенденции просветительства. Оно вошло в историю как «йозефинизм» — по имени его лидера, императора Иосифа (Йозефа) II. В тонких сплетениях партийных течений начала 1770-х годов Коллоредо был человеком Иосифа II, и его утверждение на посту князя-архиепископа прошло с явным нажимом сверху: лишь с тринадцатого раза его кандидатура получила большинство голосов на выборах высшего епископского консилиума в Вене.

ТЬе МогаП Сотрепёшт. Ор. ей. Р. 60.

Инфантилизм и бунтарство

Л

Н

Он

О

О

К

нР

К

ГО

8