Мост

Да, были времена, размечтался он, вспоминая время до кризиса 2008 года, подходя к зданию суда, у него в аренде было 1500 тысячи квадратов в торговом центре у рынка, 2500 квадратных метров на Юго-Западе в мощных торговых центрах, к тому 3000 квадратов в новом здании "Маркет" в строящемся спальном районе.

Все это он взял в аренду и сдавал производителям мебели, крупным, мелким, местным и иногородним. Хороший бизнес был, вздохнул Виктор. Субаренда. Деньги рекой. По миллиону только чистой прибыли в месяц.

Расхолодила такая халявная жизнь Виктора.

Но большие, и главное халявные деньги, (взял в аренду, добавил себе маржу максимальную, пока сдается и сдал в субаренду). Деньги текли рекой чистые, грязные, безналичные, наличные. Девать было некуда. Америка, Мальдивы, Африка, Египет, Индонезия, Китай, Вьетнам.

Сразу и жена нашлась молоденькая. Прибрала к рукам. Говорили ему умные люди. Не балуй жену, Виктор, строй свое здание. Вечный доход будет. Собственность она есть собственность во все времена.

Да куда там. Это ж хлопотно очень, строиться. Проекты, согласование, власти, подрядчик. А здесь на перекупке площадей торговых красота. И работать мозгами не надо напрягаться. Получай деньги с субарендаторов, да загорай по заграницам. Хочешь с женой, хочешь с девушками.

Неожиданный ход стороны, предъявившей иск, Виктора не удивил. Они пытались доказать, что, что сегодня имеется у Виктора, нашито в совместный труд. Удивила позиция судьи, как – то быстро принявшей все доводы и согласившейся с ними.

Как результат, квартиру и машину отдали Лиде, дом в деревне Гагино – Виктору.

Вот так. Вышел Виктор из суда без квартиры и без машины.

Этот суд не очень расстроил Виктора. В конце концов здесь все было ясно заранее. Правда, он не хотел отдавать ни квартиру, ни машину этой вертихвостке, и доказательства веские были. Но так решил суд.

Хотя Виктор и этот вариант просчитал. И в душе соглашался с решением суда, хоть и квартира, и машина были им приобретены задолго до их свадьбы с Лидой, но все-таки 10 лет совместной жизни. Поддерживала, кормила, в бизнесе помогала.

–Не буду спорить, – махнул он рукой, садясь в машину.

Виктор – мужик гордый. Не любил он эти иски, тяжбы, всякие хитрости заумные современные, схемы, выстраиваемые современными непорядочными Гошами – юристами: как партнера обмануть, как государство вокруг пальца обвести и не заплатить бы чего лишнего. Не любил он эти все обманки. И заседания эти судебные тоже. Судьи принимают решения такие, какие надо. Кому-то надо. И любое решение, какие они примут, законно. И не поспоришь. Вот и сегодня. Мог судья принять решение в его пользу, а принял в ее. И так и так было законно. Нет, не любил он суды, не верил. Вот и сегодня еле выдержал, чтобы по – русски не обматерить. Нельзя.

А надо еще и в арбитраже сидеть, доводы сторон всякие слушать.

Несовременный ты предприниматель, – укоряла его как-то Лида, порой удивляющейся простоте его суждений и ясности позиций.

–Прошло твое время, Витя. – качала она головой, когда он доказывал ей, что он обещал, а раз обещал, значит выполнит. Он слово свое держит. Да и договор подписан.

–Договор? – смеялась она, весело закидывая голову, – Ты из какого века, Витя? -Договор – это бумажка. Другие времена настали. Все эти слова: деловая репутация, слово предпринимателя, неотвратимость наказания за нарушение договора, все это пустое.

–А закон?

–А закон – дышло. Ты что народных поговорок не знаешь? Да, потяни ты, месяц, другой, третий. Ну что он тебе сделает?

–Нет. – упирался Виктор, – как в договоре записано, как договорились с ним, так и сделаю. Так и рассчитаюсь. Что вы за люди такие «умные». У нас хоть раньше «понятия» были, и им все подчинялись, а у вас вообще ни понятий, ни закона. – и рассерженный громко хлопал дверью, уходя курить на балкон.

Вот и сегодня после суда он принял решение не сутяжничать, не спорить, не обжаловать.

А просто зашел в квартиру, собрал вещи в чемодан, оставил его у консьержки, оставил ей ключи от квартиры, от машины и от гаража. Бросил все это брезгливо на стол и попросил все это передать Лиде.

–А где Виктор Петрович, жить то будет сейчас? – печально посмотрела га него консьержка.

И откуда все знает. Когда и успела. Сарафанное радио.

Прокашев хотел ответить в своём бодряцко – простовато- мужицком стиле, мол ничего, Марья Петровна, пробьемся, где наша не попадала, но вместо этого как- то странно пожал плечами и вышел.

– В деревне, в доме своем своём буду жить. – подумал он, захлопывая дверь конторки.

Здание арбитражного суда было рядом. Построенное недавно, новехоньки блистало на солнце итальянским стеклом, поражало своей отделкой. Камень, горный туф, придавал башенками, оформляющим фасад, романтичный вид. Но ничего романтичного Прокашев от посещения этого шикарного даже по современным европейским меркам здания не ждал.

Шикарнейшая девятиэтажка. И зачем такая махина на такой маленький город? – недоумевал он, входя в зал.