Мост

На этот раз, когда его ореховые глаза вернулись к окну, Джон сосредоточился на человеческих лицах, ожидающих их, включая Данте, ту девушку-хакера, которую они подобрали перед карантином, и ещё нескольких человек, которых Ревик узнал по человеческим Спискам.

Ревик проследил за взглядом Джона мимо двух видящих Адипана, Деклана и Викрама, к горстке друзей Элли из Сан-Франциско, а также к её с Джоном двоюродным братьям и сёстрам, к их дяде и тёте. У Ревика на мгновение перехватило горло, когда он увидел её семью, стоявшую там, несмотря на то, что он общался с ними из Сан-Франциско.

Он позаботился о том, чтобы они услышали от него лично, что случилось с ней, пусть даже он опустил некоторые мрачные подробности, главным образом о том, кто сделал это с ней, о беременности и о том, что она может никогда не проснуться.

Когда она пришла в себя, он позвонил им снова, поговорив с её дядей Джоном и тётей Кэрол, а также с двумя её кузенами, Карой и Марко.

Ему нужно было, чтобы они понимали, почему она ещё не совсем в себе.

Опять же, он опустил детали, в основном касающиеся её пристрастия к вайрам, но он говорил с ними об этом в течение нескольких часов. Ему нужно было, чтобы они полностью поняли, какой она будет, когда они наконец-то увидят её лично, и почему они не могут поговорить с ней по телефону.

И всё же он знал, что это будет для них шоком.

Слышать о том, что близкий человек потерял какую-то часть своего разума — это одно. Испытать это — совсем другое.

А Элли по-прежнему молчала. Даже в его сознании.

Он отвернулся от группы людей и нахмурился. Он знал, что сначала ему придётся поговорить с ними и, возможно, дать им достаточно времени, чтобы побыть с Элли под присмотром или без него. Он подозревал, что её двоюродным братьям будет легче — они скорее пребывали в смятении, нежели страдали, и гораздо меньше опустошены тем, что случилось с его женой.

Больше всего Ревика беспокоила тётя Элли, Кэрол.

Все эти годы она была для Элли чем-то вроде второй матери, и теперь, когда настоящей матери Элли не стало, Ревик подозревал, что Кэрол ещё крепче держалась за неё, возможно, как за остаток своей сестры. Именно Кэрол безутешно плакала по телефону, пока Ревик пытался — как он подозревал, безуспешно — утешить её и заверить, что Элли, по крайней мере, не испытывает боли.

Он честно не знал, почувствует ли она себя лучше или хуже, когда столкнётся с самой Элли, но последняя реакция беспокоила его.

Он также не знал, как Элли отнесётся к своей семье, не говоря уже о слезах и горе её тёти, если они ошеломят её эмоциями.

Он старательно скрывал это от своей жены с тех пор, как она пришла в сознание. Он вставил гарнитуру ей в ухо, чтобы тётя могла поговорить с ней по телефону, но не мог сказать, узнала ли Элли её голос.

Он также скрывал щитами от Элли большую часть своих собственных эмоциональных реакций — во всяком случае, самых сильных — хотя в последние несколько дней ему это удавалось гораздо реже.

И всё же она, похоже, не возражала. Она даже утешала его, по-своему.

Эта мысль покинула сознание Ревика секундой позже.

Его глаза привлёк кое-кто другой.

Перед этой небольшой группой людей из семьи и друзей Элли стоял человек, которого Ревик даже не сразу узнал. Он всё равно был вынужден посмотреть на этого человека, сосредоточившись на его тёмно-синих глазах и чёрных волосах с какой-то пустой сосредоточенностью, не зная, что его там держит.

Он вздрогнул, осознав, что смотрит на Джейдена, бывшего любовника своей жены и ещё одного беженца из Сан-Франциско.

Этот человек сильно изменился за месяцы, прошедшие с тех пор, когда Ревик видел его в последний раз.

Как и Джон, Джейден выглядел так, словно сильно похудел. Кроме того, как и Джон, большая часть того, что он потерял, была не мускулатурой, что делало его худощавым и каким-то более высоким, ростом почти с видящего. Он также выглядел более взрослым, чем Ревик помнил его раньше, несмотря на то, что ему было около тридцати пяти, то есть для человека он давно достиг физической зрелости.

Джейден уставился на «Хаммер» с такой напряжённостью, какой Ревик никогда раньше не видел на его лице. Это выглядело почти так, как будто он смотрел на самого Ревика, хотя Ревик знал, что это не может быть правдой, учитывая, что экранированные, затемнённые окна оставались закрытыми.

Ревик не мог припомнить, чтобы когда-нибудь видел такое выражение на лице Джейдена за всё то время, что он наблюдал за Элли в Калифорнии. Ему вдруг пришло в голову, что тётя Кэрол и все остальные должны были рассказать Джейдену о случившемся. Глядя на это лицо, Ревик ощутил, что ощетинился, не имея никаких сознательных мыслей, связанных с его реакцией.

Джейден числился в человеческом Списке Смещения.

Ревик помнил, что он занимал в нём относительно высокое положение — обозначение «2», в отличие от тройки и четвёрки, которые присвоены большинству членов семьи и друзей Элли. Ранг 2 «техник», так что они, вероятно, заставили его работать с Данте.

В ту же секунду Ревик понял ещё кое-что.

Джейден обвинит его в том, что случилось с Элли.