Москит. Том I

Приступ тошноты не помешал внимательно оглядеться и прийти к логичному заключению, что одна только граната воронки в земле оставить никак не могла; точно рванули запасы динамита или тротила. Но даже так второго подрывника в клочья не разнесло, лишь откинуло в сторону. Покойник оказался обряжен в зелёную рубаху и тёмные шаровары, а пистолет-пулемёт с торчавшим в сторону магазином как две капли воды походил на оружие диверсантов, пытавшихся доставить свою адскую машину в Эпицентр.

Нихонского производства? Вроде так.

Я ухватил покойника за ворот и в несколько подходов утянул в овраг. Дальше Василий Архипович помог спустить тело к засевшему в грязи чуть ли не по ступицы вездеходу, но с осмотром тела спешить не стал и приказал:

— Давай в охранение! — а сам принялся возиться с рацией.

Герасим никакого интереса к мертвецу не проявил, остался лежать в своём костюмчике на земле, то и дело приподнимаясь над травой и вертя головой по сторонам.

— Не высовывайся! — прикрикнул я на него, вытянув из машины подсумок с запасными магазинами. — Авдею лучше помоги!

Старшекурсник сидел сгорбившись на подножке вездехода и зажимал окровавленными пальцами лоб, но Герасима состояние подопечного нисколько не взволновало.

— Ушиб и рассечение! — отмахнулся он. — Швы наложат, будет как новенький.

— Шрам останется! — отозвался расслышавший это заявление пирокинетик.

— Шрамы украшают мужчин, — усмехнулся Никифор. — Особенно, полученные в бою.

— В задницу иди! — рыкнул в ответ Авдей.

— Точно говорю! Докажи, Сергей!

Сергей никак услышанное не прокомментировал, незадолго до того он сунулся к покойнику и теперь избавлялся от обеда. Тогда Никифор обратился ко мне:

— Петя, ну хоть ты подтверди!

— Точно-точно! — не стал отмалчиваться я, взбежал к Герасиму, распластался рядом и принялся перезаряжать автомат.

Тут Василий Архипович наконец связался с пограничниками и вызвал подкрепление, посему оставил рацию в покое и огляделся.

— Как обстановка?

Вновь от Никифора разбежались колючие помехи активного поиска, и вновь он заявил:

— Чисто!

Комиссар этим не удовлетворился и окликнул меня:

— Линь?

Я к этому времени довёл внутренний потенциал до величины, которую мог удерживать, не прилагая для этого дополнительных усилий, но никаких преференций в плане ясновидения обычная сверхсила не давала, и ручаться я мог самое большее метров за пятьдесят, и то если противник не обнулил потенциал и не задействовал продвинутые техники заземления, вот и сказал без всякой уверенности:

— Вроде нет никого.

В резонанс-то сейчас не войти — не через полчаса после предыдущего раза; часов шесть-семь на передышку точно понадобится.

Но Василия Архиповича мой ответ вполне удовлетворил, и он споро обшарил залитую кровью и прожжённую в нескольких местах одежду мертвеца, после проверил его подсумок. Ничего толкового не нашёл, выложил поверх расстеленного носового платка обычную мелочовку.

— Это нихонец? — полюбопытствовал тогда Никифор.

Убитый и в правду был невысоким, черноволосым и узкоглазым, а его широкое лицо отличали восточные черты, но комиссар лишь покачал головой.

— Джунгар или даже из наших аборигенов, — решил Василий Архипович. — Наверняка пластун из туземной дивизии. Они на сторону нихонцев перешли, оттуда и оружие.

— Далековато от границы забрались, — отметил Герасим, оставив безуспешные попытки привести в порядок свой костюм.

— Далековато, — согласился с ним комиссар и тяжело вздохнул.

Ну да, две сотни километров — это немало. Самой по себе диверсионной группе на таком удалении от границы действовать не с руки, точно местные пособники имелись. Впрочем, оружие и в схроне лежать могло до поры до времени. Там и документы оставили.

Послышался гул, я завертел головой и углядел приближающийся со стороны города аэроплан с опознавательными знаками республиканского военно-воздушного флота.

— Летят! — крикнул я Василию Архиповичу, и тот пальнул в воздух зелёной ракетой.

Биплан крутанулся над полем на предельно малой высоте и утарахтел прочь, на смену ему прикатил разведвзвод зенитной роты с огневой поддержкой в виде броневика и одного из наших грузовиков с крупнокалиберным пулемётом в кузове.

И вот последний нам весьма и весьма пригодился. Не пулемёт — грузовик. Без него бы точно вездеход из оврага не выдернули. А так зацепили тросом да и вытянули.

Сначала, конечно, бойцы разведвзвода окрестности прочесали, а прибывший с ними Касатон Стройнович задействовал хитрую поисковую конструкцию, которая легко вскрыла моё заземление, вызвав какую-то ответную вибрацию. Я так поразился, что даже начал продумывать изменения схемы, дабы повысить незаметность, но толком поразмыслить на этот счёт не успел, поскольку Василий Архипович приказал сбрасывать потенциал и садиться за руль. Пришло время возвращаться в город.

— Может, не избавляться пока от сверхсилы, господин ротмистр? — не удержался я от завуалированного выражения неудовольствия.

— Избавляйся! — отрезал пребывавший отнюдь не в самом добром расположении духа комиссар. — И не хмурься, у меня на тебя планы.