Морской шакал

Эти неприятные мысли отвлекли Седова от его ноши, и он даже не заметил, как они дошли до берега моря. Правая рука капитана одеревенела и стала ныть в плече, напоминая о травме, полученной пятнадцать лет назад.

В лагере моряки сделали короткую остановку, затем уже привычной дорогой пошли на кладбище, которое появилось на ранее безмятежном и прекрасном морском берегу одновременно с людьми. Чтобы специально не возвращаться за одеялом и лопатой, труп сразу накрыли одеялом, а лопату положили сверху. Носилки стали еще тяжелее, но все несли их молча, и даже Дмитрий, с которого пот лил ручьями, не решился заикнуться о дополнительном привале.

Возле могил носилки опустили на землю.

Старший механик взял лопату, очертил ею контуры могилы, после чего передал лопату Дмитрию.

– Пусть и он поработает, – обратился он к капитану, – а то вы его постоянно опекаете.

Седов согласно кивнул.

Дмитрий послушно взял лопату и стал неумело ковырять ею землю, отбрасывая в сторону сухую песчаную почву. Василий Терентьевич, старпом и старший механик с угрюмыми лицами окружили матроса, не столько наблюдая за его действиями, сколько углубившись в себя и о чем-то размышляя. Седов не знал, о чем думали люди, которых он еще совсем недавно мог не без гордости назвать единой командой. Его же мысли были вполне конкретны. Он думал о том, как выбраться из сложившейся, пугающей своими незавидными перспективами ситуации.

Работа у Дмитрия продвигалась ни шатко ни валко. Когда он углубил могилу сантиметров на тридцать, Сергей забрал у него лопату и начал с остервенением копать. Куча земли возле ямы стала быстро расти.

Стармех был зол. В отличие от него, Титов казался более-менее спокойным, хотя по выражению его лица легко было догадаться, что старпом постоянно думает о происходящем и обеспокоен им не меньше, чем кто-либо другой. Сергей спешил покончить с малоприятным погребальным делом. Он ловко и размашисто орудовал лопатой, устремив на дно могилы упрямый озлобленный взгляд.

Мало кто до сих пор видел старшего механика таким. Капитан тоже с тревогой отметил это, беспокоясь о том, что время уходит, страсти накаляются, а он до сих пор не решил, что делать дальше.

«Что делать? Убийца будет убивать, пока не получит деньги. Меня он наверняка оставит напоследок».

Почему-то Василий Терентьевич был уверен, что преступник меньше всего подозревает в сокрытии денег именно его. Все-таки у Седова была репутация бескорыстного и честного человека. Да и ракетница могла быть в этом вопросе немаловажным сдерживающим фактором.

«Он будет спешить. Что же делать?»

Седов украдкой посмотрел на Дмитрия, который стоял рядом.

«Очень вероятно, что следующей жертвой убийцы станет именно Дмитрий. Все видят его, мягко выражаясь, нервозность. Может быть, поэтому Сергей и Титов вернулись из лагеря как ни в чем не бывало, а ведь можно было ожидать, что убийца устроит допрос своему попутчику. Очень может быть, что он уже наметил себе очередную цель и эта цель – Дмитрий!»

Нельзя сказать, что Седову было жалко Дмитрия больше, чем других. Нет. Но капитана подкупало то, как почти по-детски Дмитрий надеется на его помощь. Конечно, страдания матроса были сродни страху утопающего, который готов утащить под воду любого, в том числе своего спасителя. Но разве из-за этого жизнь его столь сильно обесценивалась? После того, что Седов узнал о Дмитрии, он стал испытывать к матросу странное чувство – смесь осуждения, презрения и жалости, но это не мешало Василию Терентьевичу чувствовать и ответственность за него. Сказывались усвоенные еще в молодости принципы, один из которых гласил, что капитан отвечает за все и за каждого.

«Может быть, объявить всем, что тайник уже найден? Но выйдет ли в этом случае убийца из игры или, наоборот, пойдет на решительные действия? Если, например, он возьмет одного из нас в заложники, приставит к горлу нож и потребует от меня деньги? Как мне тогда поступить? Отдать деньги убийце? И отпустить? Спасти, таким образом, три жизни?! Не легче ли сразу отдать деньги преступнику?! Ведь он все равно не отступится от своей цели, после того как пролил ради нее столько крови».

Вдруг раздался громкий треск. Это сломалась лопата в руках старшего механика.

– Че-ерт! – выругался Сергей, отбросил черенок в сторону и стал вышвыривать землю из ямы обрубком лопаты, словно совком.

Жулик схватил отломанный черенок зубами, лег на землю и стал его грызть.