Морской шакал

Василий Терентьевич немного нервничал. Он даже зачем-то потрогал рукоятку пистолета, словно хотел убедиться, что заряженная ракетница по-прежнему лежит в кармане его брюк. Это движение было непроизвольным – тяжелое оружие своим весом постоянно напоминало о себе. Мысленно наметив план последующих действий, Седов сказал Олегу и Алексею о своем намерении пройтись по лесу и напомнил, чтобы они ни под каким предлогом не отлучались из лагеря.

На протяжении приблизительно четырехсот метров берег полого поднимался в гору, затем сменялся крутым подъемом, который в некоторых местах был практически неприступным из-за почти отвесных, но, впрочем, не очень высоких скал.

Разобравшись в рельефе, капитан решил обследовать участок леса между берегом и подножьем сопок. Это был достаточно большой по площади участок, впрочем, Седов собирался искать не маленькую вещицу, а как минимум вместительную сумку, спрятать которую было не так просто, тем более ранним утром, когда только-только начало светать.

Василий Терентьевич надел очки и стал методично «прочесывать» лес, придерживаясь некого умозрительного петляющего маршрута, который позволял ничего не пропустить и в то же время не ходить по одному и тому же месту дважды.

Поиски не мешали Седову думать. А подумать ему было над чем.

Он был рассудительным и ответственным человеком, вот и в лесу шел не напролом, а выбирал дорогу там, где меньше кустов; внимательно осматривал попадавшиеся на пути овражки, упавшие деревья и нагромождения валежника.

В лесу, под сенью старых деревьев, было прохладно и как-то по-особому умиротворенно. Эту почти идеальную картину портили только назойливые мошки и паутина, на которую Седов то и дело натыкался, из-за чего был вынужден периодически останавливаться, чертыхаться и поспешно избавляться от опутавших волосы, очки и лицо липких нитей.

Он вздрогнул от неожиданности, когда за его спиной раздался громкий треск, и сердце его екнуло. Капитан резко обернулся и потянулся рукой к карману. Рука быстро нащупала увесистую рукоять и выдернула из кармана ракетницу.

«Кок! – упрекнул себя за беспечность Седов. – Мне нельзя было расслабляться».

Однако он не увидел позади себя никого. В том месте, где странный звук заставил Седова остановиться, лес был достаточно густым, и тот, под чьей ногой хрустнула сухая ветка, мог пригнуться или спрятаться за дерево.

Василий Терентьевич внимательно, не пропуская ни одного куста, ни одного деревца, обшарил взглядом лес, затем взвел на ракетнице курок и стал медленно двигаться в том направлении, откуда пришел.

«Может быть, это не человек, а зверь?»

Пройдя несколько десятков шагов и не обнаружив ничего подозрительного, он успокоился и опустил руку, сжимавшую пистолет.

Людей поблизости определенно не было, если, конечно, человек не обладал поистине змеиной ловкостью, которая позволила ему незаметно и бесшумно скрыться.

Капитан продолжил поиски, но на этот раз взял за правило периодически оглядываться по сторонам, чтобы не быть застигнутым врасплох еще какой-нибудь неожиданностью.

Бродил он по лесу достаточно долго, около полутора часов.

Видимо, за столь долгое время его успели потерять, потому что из лагеря стали доноситься крики:

– Капитан! Василий Терентьевич!

Седов снял очки и положил их в карман.

Поскольку уже обследовал весь интересовавший его участок леса, можно было в лагерь возвращаться.

Оказавшись в лагере, он обнаружил, что члены команды, следуя приказу, добросовестно ждут его возле костра.

– Нашли что-нибудь? – на всякий случай спросил Василий Терентьевич.

– Ничего, – ответил за всех Сергей.

Взглянув на море, Седов увидел возле «Улисса» оранжевый плот, покачивающийся на волнах, и спросил:

– Кто это там?

– Олег поплыл за приправами, – пояснил Сергей. – Про них забыли, когда грузили продукты и вещи. Титов не отпустил его одного и поплыл с ним.

«Молодец», – мысленно одобрил предосторожность старшего помощника капитан.

Костер уже не горел. Картошка, тушенная с мясом, что называется, «доходила», оставаясь над еще пышущими жаром углями. Другое ведро, с чаем, уже сняли с огня и заварили.

Пока двое членов команды отсутствовали, капитан решил сделать в судовом журнале запись о смерти второго помощника. Он достал из сумки журнал и сел на край плота.

Однако вместо того, чтобы взять шариковую ручку и заняться правописанием, Седов о чем-то вспомнил, отложил судовой журнал в сторону и снова подтянул к себе сумку. Порывшись в ней, он еще больше помрачнел, обнаружив то, на что не обратил внимания ни тогда, когда досматривал сумки, ни утром, когда первый раз заполнял судовой журнал.

В сумке должен был лежать полиэтиленовый пакет с паспортами моряков, однако, несколько раз перевернув ее содержимое, Седов так и не обнаружил знакомого зеленого пакета.

Как и в тот момент, когда его напугала упавшая с дерева сухая ветка, сердце капитана екнуло.