Морской путь в Индию

Институт рабства[267] существовал в Восточной Африке уже много веков и был развит и возведен в систему арабами вскоре после их появления в этих краях. Они брали рабов из более отдаленных районов, и самыми. бессердечными и жестокими работорговцами были метисы и сами туземцы[268]. Они не останавливались ни перед какими жестокостями, набирая рабов в караваны, которые заканчивали свой трагический и ужасный путь в прибрежных арабских городах. Невозможно хотя бы приблизительно подсчитать, сколько африканских туземцев было погружено оттуда на суда. Большинство из них доставлялось в Аравию, Турцию и Персию. Еще в 1853 году одну треть жителей арабского государства Оман составляли рабы, и те из нас, кто бывал в государствах Южной Аравии, могут подтвердить, что многие жители этих стран имеют характерные негроидные черты лица. У мусульманского государя Гауры, царствовавшего в Индии (1459–1474), было восемь тысяч негров-рабов. Помимо торговли обычными рабами, широкое распространение получила варварская практика кастрации и продажи евнухов. Много веков подряд непрерывный поток этих беспомощных, жестоко изуродованных существ шел через океан во все дворцы и гаремы мусульманских стран Северной Африки, Египта и Азии, наполняя сундуки купцов золотом. В самом деле, несмотря на потерю в результате жестокой операции огромного числа красивых рабов, этот вид торговли был самым прибыльным делом на восточном побережье Африки и в восточных морях.[269]

Большинство арабских жителей побережья были посредниками. Здесь не было фактически никакого ремесла, за исключением ткачества и производства железных изделий. Не было здесь также и излишков сельскохозяйственных продуктов, идущих на продажу, только в некоторых местах занимались продажей кокосовых орехов и кокосового масла. Из Восточной Африки вывозили рабов, слоновую кость, золото и серую амбру Взамен арабы импортировали из Индии, Персии и Аравии ткани, металлические изделия, бусы и другие готовые изделия, которые могли найти сбыт у туземцев. Арабы, по-видимому, никогда не решались заплывать на своих непрочных судах на юг дальше города Софала. Полагают, что они боялись быстрых течений этого района. По этой причине Гама не встречал арабских торговцев и арабских судов у побережья, пока его корабли пролагали сюда путь на север от мыса Доброй Надежды.

Важно отметить, что, несмотря на бессилие разобщенных здесь арабских поселений перед более могущественными португальцами, эти арабы были представителями религии, соперничающей с христианами, и в своей вражде к христианам той эпохи они были не менее фанатичны, чем португальцы в своей ненависти и презрении ко всем, кто исповедывал ислам.

Борьба Гамы со злыми силами моря и невежественными дикарями южного побережья на этот раз пока закончилась. Появился новый, более опасный противник — цивилизованные и полуцивилизованные народы восточного побережья. Столкнувшись с этим противником, Гама начал проявлять некоторые свои слабости — горячность, неистовость характера, недостаток такта и рассудительности и бессмысленную жестокость. Эти слабости вредили репутации его страны как в Африке, так и в Азии, и заложили основу для подозрений, недоверия и страха, следовавших по пятам его преемников на протяжении веков[270].

Жители Мозамбика резко отличались от тех голых дикарей, которых португальцы встретили во время предыдущих высадок на побережье. Цвет их кожи был значительно светлее, чем у негров, я говорили они на испорченном арабском языке. Они обычно носили плавно ниспадающее одеяние из белого или полосатого льняного полотна или хлопчатобумажной ткани и головной убор из бумажной или шелковой ткани. Мозамбик был оживленным торговым центром. Туда приходили корабли из Индии, Персии, Аравии и из различных восточноафриканских городов. В порту было много иностранных судов, грузивших и разгружавших гвоздику, перец, имбирь, золото, серебро, жемчуг и драгоценные камни. Гама вызвал Фернана Мартинша, знавшего арабский язык, и через него получил ценные сведения относительно происхождения этих товаров, ибо в этом месте ни один из них не производился. Разумеется, ему не раз приходилось слышать всякие небылицы о вещах, которыми он интересовался, вроде следующих: «Все драгоценные камни, жемчуга и пряности имелись тут в таком количестве, что их не нужно покупать, а можно было просто собирать в корзины». Он также получил сведения о народе, населяющем местность, прилегающую к острову. Это были «язычники, подобные зверям, дикие и совсем нагие, если не считать куска бумажной материи на бедрах, тела же их были обмазаны красной глиной». Туземцы этих племен носили в губах украшения из раковин, костей и небольших камешков. Туземцев можно было также встретить у берега в их выдолбленных челноках или в городе и его окрестностях.