Морская прогулка

   Салон тут же опустел. Первой исчезла Лада, а там и нашим изобретателям понадобилось что-то обсудить накоротке, и они удалились. Ни Грацу со старшим Беловым, ни Бережному с Беловым-младшим, очевидно, также не захотелось присутствовать при беседе с охранителями. Что ж, я их вполне могу понять. В нашей компании и без того количество служащих Особой канцелярии превышает все разумные пределы, так что проще назвать тех, кто не имеет никакого отношения к охранителям, чем перечислить всех, кто получает жалованье у князя Телепнева. Вот и нет ничего удивительного в том, что присутствие еще четверых коллег отнюдь не улучшает настроения. В конце концов, это путешествие было задумано как отдых, а не командировка, нет?

   Эх, жаль, что я не могу вот так, запросто, свалить от этих гостей в свой номер. Все-таки, именно ко мне они и пришли. А то, схватил бы Ладу в охапку и, только меня и видели.

   - Доброго дня, Виталий Родионович. - Отвесив короткий поклон, глубоким баритоном заговорил уже знакомый мне по вчерашней встрече Ульян Чеславич Сумской, старший из охранителей Особой канцелярии присланных по приказу Телепнева. - Уж извините, что вынуждены отвлечь вас от отдыха, но дело, приведшее нас к вам, слишком серьезно. Впрочем, для начала, позвольте представить вам моих спутников. С моим подчиненным, Радимом Тверитичем, вы уже знакомы, а это наш вендский коллега, штабс-капитан Ульрих Геннин, - жандарм чуть прищелкнул каблуками, и кивнул, а охранитель повел рукой в сторону вислоусого, - и, так сказать, здешний хозяин, коллежский секретарь Виллим Ярославич... Геннин.

   - Приятно познакомиться, господа. Виталий Родионович Старицкий. - Я кивнул однофамильцам... впрочем, однофамильцам ли? И указал на кресла. - Прошу, составьте мне компанию за чашкой чая. Заодно и о деле поговорим.

   Гости не стали чиниться, и вскоре на столе между нами уже пыхтел небольшой полуведерный самовар в окружении мисочек с разнообразным вареньем и блюд с горячими пирожками. Но, несмотря на "домашность" обстановки, охранители не преминули окружить наш стол мутным пологом тишины, не позволяющим не только услышать содержание ведущихся под ним разговоров, но даже движений губ и выражений лиц собеседников. А я так пока не умею... Жаль.

   Впрочем, все мои сожаления моментально пропали, как только я узнал, что именно привело ко мне компанию охранителей. Раздорин мертв. Удушил сам себя в камере. Климин-младший, сданный им с потрохами, как подельник - исчез вместе со своим ушкуем. Подручных самого псевдодознавателя нашли мертвыми в том самом доме в Стрельно, куда я так и не попал. Его адрес, также успел сдать Раздорин, не сумевший перебороть штатного мозголома охранителей. Ай да Радим Тверитич, а да юное дарование. Такого зубра забодал!

   Ну и на закуску... участковый пристав Своррсон и пара его костоломов, были найдены в гроте восточнее Стрельно, в получасе хода от опустевшего особняка, где состоялась моя встреча с "колобком" Романом Георгиевичем. Как легко догадаться, полицейские тоже были мертвы. Если быть точным, заколоты. Сопротивления они не оказали, а значит, скорее всего, их, предварительно, оглушили или усыпили. Уж если у меня сонный наговор выходит на раз-два-три, ничего удивительного в этом нет.

   Итого: Раздорин, шесть его подельников и пристав с парой подручных. Десять. Это, если не считать Любима Климина, убитого предыдущим днем, и его сына, вроде как, испарившегося из Брега на своем ушкуе. Слов нет, одна нецензурщина на уме. Крутые дела творятся на благополучном острове... Нет, понятно, что прибежище каперов, изначально, не может быть спокойным местечком, но одиннадцать трупов за двое суток! Это уж слишком, господа... как говаривал один небезызвестный король, персонаж не менее известного произведения Александра Дюма.

   Завершив свое повествование, Ульян Чеславич замолк и испытующе уставился на меня.

   - Виталий Родионович, собравшиеся здесь господа, как и я, пришли к однозначному выводу, что центральной фигурой всех этих печальных событий являетесь именно вы. - Не дождавшись от меня ни слова, вновь заговорил Сумской. - Да, я понимаю, что не имею права требовать вашего участия в расследовании, равно как не могу и задержать вашу яхту в Бреге, но... очень прошу вас помочь.

   - Благодарю за откровенность, Ульян Чеславич. Само собой, я не откажусь помочь коллегам, особенно если мы четко определим границы этой помощи.

   - Разумеется-разумеется. - Сумской только что руками не всплеснул. - Собственно, мы бы хотели попросить только об одном... Вчерашний ваш рассказ был краток и касался лишь собственно похищения, а нам нужно составить как можно более полную картину произошедшего.