Морозов. Книга 5

Он обернулся к сидевшему рядом жрецу, и при упоминании своего имени, куратор вздрогнул. А затем поспешно кивнул:

— Вы полностью правы, мастер Федор Петрович, — ответил он.

А вот дальше случилось то, чего я не ожидал. Верховный жрец взмахнул рукой, и шею Никона обвила петля гарроты. Куратор захрипел, хватаясь за шею.

— И все мы должны платить за содеянное. Правда, мастер Морозов, — вкрадчиво продолжил Федор Петрович. — Само собой, соразмерно проявленной глупости и безрассудству. Иначе, чем мы будем отличаться от анархистов, бандитов и прочих мясников, которые устраивают расправы за криво брошенный взгляд. Я прав, мастер Морозов?

Я молчал. Обернулся к Виктору. Но того словно бы не заботила происходящее в зале. Он смотрел в стену все с тем же безучастным видом.

— Я прав, мастер Морозов? — повысил голос Федор Петрович, сжимая кулак.

— Правы, — с неохотой произнес я.

— Я не слышу! — рявкнул жрец.

— Правы мастер Верховный жрец, — повторил я уже громче.

Федор Петрович кивнул, явно удовлетворенный ответом, и разжал кулак. И Никон тут же с сипением жадно втянул ртом воздух.

— Мы все одна большая семья, мастер Морозов, — продолжил Федор Петрович. — И я больше всего не хочу наказывать провинившихся. Но что делать с детьми, которые отступают от правил и не слушаются? Поверьте, я делаю это не ради удовольствия. А чтобы преподнести человеку урок, который он бы запомнил. И больше не нарушал правила. Понимаете?

— Прекрасно понимаю, мастер, — ответил я.

— Надеюсь, мастер Никон, вы не держите на меня зла? — уточнил Федор, и синодник покачал головой:

— Служил раньше и ещё послужу.

— Вот и прекрасно, — довольно кивнул Федор Петрович. — Люди должны отвечать за свои ошибки. И раз уж мастер Морозов не знал наших правил — пришлось наказать того, кто эти правила знал, но не объяснил их. Я считаю, это справедливо. Не так ли, мастер Морозов.

Я кивнул, только теперь начиная понимать, в какой блудняк вписался. Близкие были перечислены. И в следующий раз за мою оплошность пострадает кто-то ещё. И скорее всего, это будет уже не Никон. А Верховный жрец будет яро защищать свои инвестиции в виде Воронцовых.

— Вот и отлично. На этом я считаю разговор оконченным, — кивнул Федор, убрал листы в папку и встал из-за стола. — Спасибо за визит мастер Морозов. Надеюсь, вы больше не будете пропадать из поля зрения куратора и Синода. И я очень вас прошу: не надо самодеятельности. Куратор дан вам, чтобы максимально облегчить вашу жизнь. Советуйтесь с ним по каждому вопросу. И днём и ночью.

Я поднялся с кресла. А в голове мелькнул разговор с Виктором в машине. И я решил, что думать тут уже не о чем. Вопрос со жрецом нужно было решать. И как можно быстрее.

Глава 4 Вкусно Точно

Виктор провёл меня из здания башни на парковку. Мы шагали молча. Затылком я ощущал чей-то тяжелый взгляд. Хотелось обернуться, чтобы убедиться, что мне это не кажется. Но я понимал, что никого не замечу.

— Прошу, мастер.

Антимаг открыл передо мной дверь.

— Благодарю.

Я сел на переднее пассажирское сиденье. Феникс же занял место за рулём. Завёл двигатель, и машина выехала с парковки.

— Это было мало похоже на "простую беседу", — глухо пробормотал я.

Виктор обернулся ко мне:

— Наивно было ждать чего-то иного, Михаил.

— Неужели, — хмыкнул я.

— Федор Петрович бывает непредсказуем, когда дело касается его инвестиций.

— Непредсказуем? — переспросил я. — Он чуть не убил Никона.

— Старик бы не стал убивать синодника в присутствии главы службы безопасности, — отмахнулся Феникс. — Поэтому Никон и настоял на том, чтобы визит прошел в моем присутствии.

— А, ну если не убил — тогда вопросов нет, — кивнул я, делая вид, что понимаю поведение верховного жреца. — Душить людей это в порядке вещей.

— Ну, такой уж у него характер, — ответил водитель и повел плечами. — Он продемонстрировал свои возможности. Дал понять, что принял Морозова всерьез.

"И скорее всего, чудачества начали проявляться уже после того, как Федор пришел к власти", — хотел было сказать я, но промолчал.

После произошедшего в башне я понял, что от старика нужно избавиться. И лишним был вовсе не Воронцов. Упоминание имен моих близких было большой ошибкой с его стороны. Осталось только придумать, как сделать так, чтобы подозрения пали на кого-то другого.

Мне с трудом удалось сдержать рвущуюся наружу тьму. От кипящей внутри злобы та качалась под кожей.

— Вы же хотели, чтобы все было по-взрослому, Михаил Владимирович? — скучающе протянул Виктор.

— Пожалуй, — признал я. — Благодарю за поддержку.

— Отвести вас домой, мастер? — уточнил Феникс, но я покачал головой:

— Останови у того ресторана. Надо поесть. На пустой желудок думается плохо.

— Вот и моя супруга так говорит, — парень поморщился. — Она считает, что голодный мужчина склонен совершать ошибки, а сытый делает гадости осознанно.

Я покосился на водителя, подумав, что не могу представить, какая у него жена. Быть может она святая женщина.