Морозов. Книга 3

Она достала телефон, некоторое время что-то набирала в поисковой строке. А потом сунула мне под нос аппарат. На экране шел ролик. В просторной комнате на высоком барном стуле сидел худощавый парень с бледными глазами, короткой стрижкой и натянутой улыбкой. Напротив него расположился крепкий мужчина в серой хламиде. Они о чем-то беседовали, что не особенно мня впечатлило. Мне не хотелось разочаровывать Водянову, но пришлось уточнить:

— Ты то же самое говорила про Барашкина и его шоу. Что «Пусть не молчат» поможет мне понравиться аудитории.

— Барашкина смотрят и ценят люди среднего возраста и те, что постарше. А Луля любят молодые и резвые. То есть это совершенно разные аудитории.

— И какая для нас важнее?

— Не глупи, Михаил Владимирович, — девушка покачала головой. — Важны все. И нам очень полезно засветиться везде. Хотя Луль известен тем, что задает порой крайне провокационные вопросы.

— А это не опасно?

— Мы со всем разберемся, — Водянова хитро мне усмехнулась. — Главное, попасть к нему. Часть зрителей начнет тебя ненавидеть, но важнее другое — о тебе начнут говорить.

— Разве обо мне мало болтают? — нервно уточнил я.

Водянова ткнула мне пальцем в грудь.

— Нет ни одного твоего интервью, где ты рассказал о себе. И так, чтобы это не было скучно. А главное, чтобы казалось достоверно. Лулю верят. Про него часто говорят, что парень неподкупен.

— А это так?

— Не будь наивным, княжич. Все журналисты на кого-то работают.

Я подумал, что в этом есть доля истины. Ведь даже Серова играла в независимость, но все же подчинялась Синоду.

— В любом случае мы встретимся и обговорим примерный сценарий передачи.

— Примерный?

— Луль обязательно попытается вывести тебя на эмоции. Он отметит, какие темы тебе неприятны и будет развивать именно их.

— Нам это точно надо?

— Я договорилась с твоим преподавателем по актерскому мастерству о дополнительной консультации.

— Зачем?

— У нее в договоре есть пункт о неразглашении. И потому мы можем попросить ее научить тебя демонстрировать равнодушие. И особенно нервозность.

— Последнее для чего?

— Думаю, если ты проявишь эмоции на вопросах о Шереметьевой, к примеру, Луль вцепится в эту тему. Тем самым мы сумеем отвлечь его от действительно опасных вопросов.

— Ты говорила, что он работает на кого-то. Разве не на Синод?

— Любое его интервью, даже то, где он раскатывает своего гостя под орех — это всегда выгодно для приглашенного. Черный пиар — все равно остается пиаром.

— Понятно, — вздохнул я.

Водянова как-то сразу подобралась, встала на ноги, обошла меня со спины и положила пальцы на плечи.

— Ты наверно очень устал ото всего этого.

— Ото всего? — уточнил я.

— Сложно быть публичной личностью.

— Это да.

— Тебе нужно больше отдыхать, — Лилия мягко массировала мою шею.

— Пока не время, — я прикрыл глаза.

— Ты прав. Но я тут запланировала кое-что.

— Что?

— Пожарские здорово придумали отключать в своей деревне телефоны и не выходить в сеть.

— Но для Русальной недели нужна реклама, — напомнил ей я.

— Однако, мы можем организовать для приглашенных ведьмаков небольшой островок без внимания прессы и общественности.

— И каким образом?

— У нашего озера есть хорошая расчищенная площадка. Мы разместим на ней шатер. В дальнейшем я планирую поставить там несколько скромных домиков.

— Было бы замечательно.

— Я распишу мероприятия так, чтобы гости развлекались и без присутствия ведьмаков. Хотя часть времени вам все же придется побыть в толпе.

— Ты очень умная, — я запрокинул лицо, чтобы поймать лукавый взгляд Лилии.

— Мне приятно, что ты это заметил.

В этот момент мой телефон ожил. Водянова преувеличенно тяжело вздохнула, будто ей не хотелось отходить от меня. Но я был уверен, что ее день был расписан по минутам. Однако девушка дождалась, когда я вынул из кармана смартфон. Прятать экран смысла не было, и я показал ей высветившийся незнакомый номер.

— У аппарата, — ответил я.

— Здравствуй, княжич, — из динамика раздался приятный женский голос.

— С кем имею честь говорить?

— Ты серьезно? — кажется, девушка обиделась.

Я зажмурился, пытаясь сообразить, кто бы это мог быть.

— Ты часто проводишь ночь с прекрасными девушками на природе? — с ноткой недовольства уточнила собеседница.

— Кармен, — наконец понял я. — Твой голос по телефону звучит иначе.

— Сделаю вид, что поверила в это, — фыркнула певица и тут же заворковала, — Ведь я не могу обижаться на тебя, Морозов. И я точно помню, что разрешила тебе звать меня настоящим именем.

— Мне повезло, — ухмыльнулся я. — Ты ведь не случайно позвонила сейчас. Что-то случилось?

— Я скоро буду в твоем особняке.

— Что? — я невольно дернулся, когда пальцы Лилии сжали мою шею сильнее. — Ты едешь к нам?

— Надеюсь, что ты не против?

— Я очень рад тебе.

— Буду в восторге, если угостишь меня ужином, — Милана отключилась.

Я повернулся к Лилии и сообщил:

— К нам в гости едет Кармен.

— Которую тебе можно называть настоящим именем, — напомнила мне девушка. — Она наверняка хочет, чтобы ты пригласил ее группу на «Русальную неделю».

— А ты не связывалась с ее секретарем?