Мороженое со вкусом лета

«На мели мы лениво налима ловили, – тем временем начала нараспев труппа, – на мели мы лениво ловили линя».

– И что, в этом и состоит твоя работа? – спросила я, в то время как они продолжали рассказывать историю рыболовов: дальше там было что-то про любовь и туманы. – Сидеть и смотреть на этот балаган?

– А я была бы не против, – сказала Тоби, наклоняясь вперед и прищуриваясь. – Вот тот парень довольно симпатичный. Я практически уверена. А вы как думаете?

– Когда ты наконец закажешь себе очки? – спросила Бри в очередной раз.

– Когда они перестанут делать меня похожей на сову, – сказала Тоби, продолжая щуриться на сцену.

– Но можно же купить линзы! – Бри наклонилась к Тоби и потянулась пальцем к глазу подруги.

– Прекрати, – засмеялась Тоби. – Ты же знаешь, я терпеть не могу, когда мне тычут пальцами в глаза.

– Интересно, с чего бы это? – иронично спросила я.

Бри проделывала этот фокус с тех пор, как у Тоби впервые, в шестом классе, появились контактные линзы.

– Какого парня ты имела в виду? – спросила Палмер, и Тоби показала.

– Ты серьезно думаешь, что он милый? – Бри покачала головой.

Вкусы у них были абсолютно разные. У Тома была теория о том, почему так происходит, но она включала круговые диаграммы и прочую математику, и мы обычно заставляли его умолкнуть раньше, чем он успевал что-нибудь нормально объяснить.

– А, это Джаред. Он учится в университете. И у него есть девушка.

– Вот черт, – сказала Тоби, откидываясь на спинку.

– Ничего, – сказала Бри, поглаживая ее по руке. – Не такой уж он и милый.

– А я думаю, что милый!

– Я записываю всю сценографию, – сказала Палмер, наклоняясь вперед, чтобы ответить на мой вопрос. – Но моя основная работа начинается, когда дело доходит до технического оснащения самой постановки. Я отвечаю за то, чтобы вовремя подавать сигналы техникам по свету и звуку.

– Ничего себе, – с гордостью заметила Тоби, пихнув Палмер локтем, – как здорово ты делаешь вид, будто что-то в этом понимаешь.

– Ладно, – из первого ряда поднялся бородатый мужчина лет тридцати – тридцати пяти. – Разминка закончена, начинаем с начала акта через пятнадцать минут.

Палмер вскочила:

– Пятнадцать минут! – закричала она, в то время как актеры уже спрыгивали со сцены и шли по проходам. – Начинаем через пятнадцать минут!

– Он же только что это сказал, – удивилась Тоби.

– Знаю. Но мне почему-то нужно громко повторять за режиссером время начала прогона.

– Привет всем, – я обернулась и увидела немного запыхавшегося Тома. – Куда это вы все собрались? Будете смотреть репетицию?

– Нет, – одновременно сказали я, Тоби и Бри, и Том с обиженным видом взял из рук Палмер бутылку воды. Ничего личного, но я предпочитала смотреть полностью готовые спектакли, а не сырые постановки, в которых актеры потерянно бродят по сцене, сжимая в руках текст роли.

– Но пьеса очень хорошая! – с энтузиазмом сказал Том, доставая текст из заднего кармана. Я наклонила голову, чтобы разглядеть название: «Летний лагерь». – Да, знаю, это классика, она везде идет, просто авторы в этом году получили «Тони» за новую пьесу про Теслу… – Мы все, включая Палмер, недоуменно посмотрели на него. – Но мы же с тобой на нее ходили! – возмутился Том, глядя на нее.

– А, точно! – спохватилась Палмер, быстро взглянув на нас. – Пьеса просто замечательная!

– А как прошло то прослушивание с ветчиной? – спросила я, и лицо Тома еще больше помрачнело. Похоже, наше присутствие на репетиции не улучшало обстановку. – На самом деле тебе не очень-то и хотелось, правда? – добавила я очень быстро. – Эта роль не дала бы тебе продемонстрировать глубину твоего таланта.

– Именно! – поддержала Палмер, наклонилась и быстро поцеловала его в щеку, а потом посмотрела на меня с благодарностью.

– Как поживает тот парень в классной футболке? – спросил Том.

– А, Хатико! – Тоби повернулась ко мне.

Она решила сдержать обещание и дать моему следующему парню прозвище. Несмотря на мое сопротивление, оно, кажется, приживалось. Я довольно много говорила о Кларке со своими подругами – наверняка знаете, как это бывает, когда заинтересуешься кем-то, кого совсем не знаешь.

– Никакой он не Хатико, и вы об этом прекрасно знаете. Я же говорила, его зовут Кларк.

Тоби отмахнулась:

– Кто такой Кларк?

– И кто такой Хатико? – поинтересовалась Бри не без оснований.

– Как его фамилия? – спросил Том, отпивая из своей бутылки.

– Ты что, знаешь много Кларков? – спросила я, растерявшись.

– Может быть, – сказал он, пожав плечами.

– Да ты ни одного не знаешь, – у меня было ощущение, что мы полностью потеряли нить беседы. – По крайней мере, не больше одного.

– Есть только один способ проверить, – Палмер посмотрела на меня, приподняв бровь, словно я что-то скрывала.

– Ну ладно, – сказала я со вздохом, изучая свои ногти. – Его фамилия Гетц-Хоффман.

Внезапно все застыли в недоумении, а Тоби слегка присвистнула:

– Его родители так сильно его ненавидят?

– Нет, – сказал Том, мотая головой. – Не знаю такого.

– Я же сказала.

– Ну и как у тебя дела с Кларком Гетц-Хоффманом? – спросила Бри, и я поморщилась, подумав, что «Хатико» звучит намного лучше.

– Никак, – вздохнула я.