Морис Торез

Кто станет отрицать, ознакомившись с этой речью и припомнив военные события мая 1940 года, что Морис Торез в точности предвидел все случившееся? Говоря о проблеме надвигавшейся войны, Торез был прав со всех точек зрения, в том числе с точки зрения военной стратегии. Высказанным им взглядам нельзя противопоставить ни теории маршала, запятнавшего себя поражением, который растранжирил военные кредиты и оставил страну безоружной, бессильной отразить гитлеровское наступление, ни мечты полковника де Голля и его поклонника Поля Рейно, которым Морис Торез блестяще ответил в 1935 году с трибуны Палаты депутатов. Его речь следовало бы процитировать целиком уже для одного того, чтобы еще раз показать твердость и незыблемость принципов политики Тореза. Вот, например, отрывок из этой речи, относящийся к Красной Армии и к Советскому Союзу:

«На протяжении многих лет большевиков ложно обвиняли в том, будто они стремятся развязать войну с тем, чтобы вызвать мировую революцию. Ныне пора уже взглянуть в глаза фактам. Следует признать, что одно только пролетарское государство страстно привержено миру, который необходим для успешного социалистического строительства. Следует согласиться с тем, что в настоящее время Советский Союз — это величайшая сила, стоящая за мир во всем мире…

…Дело, за которое борется Советская страна, это — дело мира. Вот почему мы во всеуслышание заявляем о своей решимости защищать всеми средствами и против всех возможных агрессоров Союз Советских Социалистических Республик, отчизну всех трудящихся мира. Мы не забыли последние слова Геда: «Надо всячески охранять русскую Революцию»…»

Я повторяю: следовало бы процитировать эту речь целиком. Она опубликована в «Журналь офисьель» от 15 марта 1935 года («Парламентские дебаты», 2-е заседание). Речь эта сохранила поразительную актуальноеть с начала и до конца. Попробуйте перечесть сегодня былые речи глашатаев буржуазии в парламенте! Всех их, и почти по всем пунктам, история беспощадно опровергла, их доводы представляются ныне дырявыми, как сито, и из речей некоторых из них выглядывает отвратительный лик измены. У кого найдете вы столь твердые, незыблемые принципы, которые могут служить примером, если не у коммунистов, если не у самого прозорливого среди французских коммунистов — Мориса Тореза?

Он предвидел войну и предвидел ее именно такой, какой она оказалась в действительности. Он обличал Гитлера и его книгу «Моя борьба» еще в Страсбурге, бросив тем самым вызов фашистам, подготовлявшим нападение на Францию. Какой же выход предлагал он тогда? Какой выход предлагает он сегодня?

Единство французов. Единство не на словах, а на деле, единство вокруг ядра, без которого немыслима современная нация,— вокруг рабочего класса, объединенного путем соглашения между его профсоюзными организациями. Единство французов для того, чтобы сломить внутреннюю измену, подготовлявшуюся Петеном, стоявшим во главе Генерального штаба, и Бонне, предшественником Шумана на Ке д'Орсе, тем самым Бонне, который, по словам Даладье, звонил Гитлеру по телефону после каждого заседания французского правительства… Единство французов против фашизма внутри страны, готовившегося призвать фашистов из-за рубежа и призвавшего их, против внутреннего фашизма, который под прикрытием Дарнана, Деа и Дорио стал палачом Франции. Торез призывал к единству французов. Для него Народный фронт был лишь этапом на этом пути. Когда его спрашивали, почему во время демонстраций он никогда не поднимает над головой сжатый кулак, он отвечал, что, по его мнению, такой жест плохо сочетается с политикой единства французов. Он не только вновь научил рабочий класс петь Марсельезу, он посоветовал ему протянуть руку трудящимся католикам, ликвидировав тем самым старый антиклерикализм, мешавший единству французов.