Морг закрыт, расходитесь

– Может быть, отнести эти деньги наверх, киллерам? Не зря же они стараются, ищут вас.

– Делайте что хотите! – огрызнулась Галина.

– А характер у вас не сахар, – промолвил Адрианов. – Как у моей покойной супруги, царствие ей небесное.

– Уж не вы ли сами и довели её до могилы?

– Ну, вы и язва! Ваш новый муж тоже захочет вас убить. Берегитесь. Я вам как отец говорю. Как пророк Моисей своим чадам.

– Спасибо, папа, но пошел ты к черту!

– А ну живо собери эти вонючие деньги! – заорал вдруг Алексей Викторович, чего с ним никогда не случалось. Как ни странно, это подействовало. Галина испуганно вскрикнула, села на корточки и стала поспешно сгребать доллары обратно в рюкзак. Потом по-собачьи снизу посмотрела на Адрианова, словно ожидая новых приказаний.

– Вот так-то лучше, – миролюбиво сказал он. – И чтоб больше меня не злить.

– Слушаюсь, мон дженераль, – козырнула она. – Ладно, а что с ними делать дальше? Может, дождемся Геннадия Семеновича и закатимся в ресторан, гульнем напоследок? Или отправимся в кругосветный круиз, втроем? Канары, Рио-де-Жанейро, Флорида… Вадим так ни разу и не удосужился меня никуда свозить. Или купим маленький домик на берегу Ладожского озера и будем жить тихо и скромно, ловя рыбу.

– Тоже втроем?

– Ну… если вы желаете, то Косову прикупим домик на другом берегу. А встречаться станем посередине озера, на яхтах.

– И исключительно в шторм. Нет, не годится. Это нам, пожилым людям, почти старикам, все равно. А вам захочется развлечений. Надеть наряды и покрасоваться в них.

– Я согласна ходить и голой, – скромно заметила Галина.

– Тем более! – замахал руками Алексей Викторович. – Что тогда с нами будет?

– Что будет конкретно с Геннадием Семеновичем, меня волнует мало, пусть хоть на сосны лезет, а вот что станет с вами, если честно, тревожит гораздо больше. – Она подошла совсем близко, подставив для поцелуя губы, но Адрианов замотал головой.

– Нет, нет и нет! – сказал он, отстраняя её. – Вы с ума сошли, милая! Таким, как вы, я преподавал физику твердых сплавов в университете. Знаю я вас, студенток! На все горазды, лишь бы зачет получить.

– И много вы этих твердых зачетов сплавили? А сопротивление материалов вели отдельно, на коллоквиуме? – усмехнулась она.

– Еще и каламбурит! – возмутился Алексей Викторович. – Я бы вас за такое поведение с лекции выгнал.

– А я бы не ушла. Вы вот все время намекаете на свой какой-то преклонный возраст, будто участвовали в коронации Николая Второго, или словно это тяжеленная туша мамонта у вас на плече, а я вам не верю. Хватит кокетничать, как Филя Киркоров. На вид вам все равно больше сорока не дашь. Современные мужчины либо женоподобны, либо гориллообразны, но и у тех и у других в голове только много ящичков, куда они впихивают доллары. Все словно помешались на их шелесте. Это болезнь, которую уже нельзя вылечить. Я их презираю и не хочу больше с ними жить. Что же мне остается? Ждать, когда вырастет новое поколение? Может быть, они станут умнее и научатся любить, отключив калькулятор? Вот только я к этому времени буду уже старухой. И вот я, несчастное создание, унесенная из следующего столетия ветром обратно, встречаю здесь человека, не похожего на других, можно сказать, именно того, который мне снился в розовом детстве, когда я засыпала со вкусом малины во рту, а он с ходу нагло заявляет, что ему сто четыре с половиной года, вырезаны печень, желудок и две трети сердца, и воротит от девушки нос! А ну быстренько поцелуйте меня, а не то окончательно поссоримся.

– Измором взяли, – сказал Адрианов, задвинув ногой рюкзак с деньгами под стол. – Ничего другого не остается…

Прошла минута, вторая, прежде чем они, смущенно отпрянув в стороны, посмотрели друг на друга.

– Заметьте, вы сами настояли, – пробормотал Алексей Викторович.

– Не расстраивайтесь, и впредь всегда валите все на меня, – отозвалась Галина.

– Кстати, особо насчет меня не заблуждайтесь: я ведь тоже поначалу хотел эти деньги присвоить. И ничем я не лучше прочих. Может быть, ещё хуже вашего Вадима.

– Хуже его не бывает. По определению. И что вас на этом рюкзаке заклинило? Давайте отдадим его этим несчастным, у которых дом рухнул?

– Можно и так, – согласился Адрианов. – Но я вот о чем думаю. Там, в "дипломате", поверх долларов лежала бумажка. А на ней написан неполный адрес. И нарисован план квартиры. Я сначала решил, что это координаты владельца. Но после вашего рассказа…

– А может, перейдем на "ты"? – перебила его Галина.

– Еще рано. Мы не пили на брудершафт. Так вот, словом, взгляните, может, узнаете. – Он вытащил из кармана листок бумаги.

Там было нарисовано расположение комнат, дверей, балкона, откуда вела пунктирная стрелка вниз, а сбоку корявыми буквами приписано: "Красн. ул. 7 – 120". Больше ничего.

– Это – номера дома и квартиры, – сказал Адрианов, пока девушка изучала листок. – А "Красн."? Краснопрудная, Красносельская, Красностуденческая? Их много. И по-моему, все они давно переименованы.