Читаем Море житейское полностью

СОСТРАДАНИЕ УБИВАЕТСЯ рынком, ибо рынок - это конкуренция, а сострадание - это жертва. Чувство стыда убивается телержанием над всем человеческим. Бранными словами, порнографией. Издевательством над классикой. Благоговение перед святынями - плясками перед алтарем. А без этого человек превращается в животное (В. Соловьев). Пройди по улице. Много ты видишь людей? Фигуры, тени, манекены, роботы. И всех жалко. Особенно ранним утром в метро, в автобусах, в электричках. Усталость и тусклость во взглядах. Да и вечером то же.

ТАК НАЗЫВАЕМУЮ русскую дворянскую элиту кто выращивал? Модистки, пленные французы, ставшие учителями языка и танцев?

Приписывают графу Уварову слова: «Ни одна заграничная тварь меня не учила». А не так называемую, а просто русскую элиту выращивали православные святители, полководцы, школа Рачинского, а они шли от Креста в небе. «Сим победиши». Царь Ираклий разувается и несет Крест босиком. Царь ниневитян посыпает голову пеплом, Давид пляшет перед ковчегом. Без этих примеров не было бы подлинного народного духа. Ни, тем более, никакой элиты.

И мне тоже очень радостно, что ни одна зарубежная тварь меня не учила. А когда потом пытались учить, я уже был наученный.

БЕЛОВ, ПРИЕЗЖАЯ в любой город СССР и видя привычно-советские названия улиц, спрашивал: «А они здесь были? А что они сделали для города? Тогда при чем тут либкнехты, марксо-энгельсы, цеткины, люк-сембурги, воровские?»

ЮРИЙ КУРАНОВ: «Старичок, конечно, мы выбираем плюс, но протягиваться из минуса в плюс приходится через ноль. А как ты хотел, мой милый?»

«НОГИ ЗАМОРЖЕЛИ, ехал в санях в мороз, скрючился. Встать не мог. Заморжели как не свои». - «Замерзли?» - «Нет, в санях сено, не замерзли, именно заморжели».

СЛОВО СТАТУС. Старшеклассник: «У меня социальный статус бездельника». Девчонки восхищены: орел! А девчонкам хочется восхищения.

- НЕТ, НЕ МОГУ с вами идти, надо работать. - Если хочется работать, ляг, поспи, это пройдет.

- ЗОЛОТО ТЫ у меня, мамочка, - говорит отец. - Была золото, да помеднела.

ПРИЕХАЛ В ИЗБУШКУ в Троицком, жил два дня. Крошил на пенек корм для птиц. Налетали, расклевывали и ждали, что опять выйду покрошу. Привыкли ко мне моментально и не боялись. А уеду? И будут прилетать, крылья мучить. Прилетят - пусто. - Что ж ты, хозяин, пели для тебя, веселили, благодарили за крошки, а ты?

Да, на родине нельзя бывать, на родине надо жить.

«ТИХО И БУДЕТ все тише», - вспоминал строчку сегодня, когда ходил к реке по лесу. Вроде все березы в желтизне, а ни один листочек не слетел вниз. День спокойствия. Но моего спокойствия и в этот день во мне не было. Оно и в природе скоро прервется. Придет сюда ветер с жестоким названием «листодер», сорвет по-хамски золотые покровы. Неизбежно. Но и хорошо: обнаружится даль.

- БАПТИСТ ВСЕГДА активист. Как и вообще протестанты. За руку хватают, литературу свою навязывают. «Свидетели Иеговы» напрямую говорят, что только они правы. То есть напрямую свидетельствуют о своем сектантстве.

СТИХИ ВНУКОВ: «Бабушка стряпает, бабушка полет, бабушка варит картошку. Мы помогаем, уселись за стол, в общем, всего понемножку. Мы тебя любим, бабушка наша, очень прекрасна гречнева каша».

БОЛЬШЕВИЗМ ВЫШЕЛ из протестантизма, а протестантизм из безбожия (Тростников). Он же: «Настоящий мудрец, подлинный мыслитель может выйти только из православной цивилизации, поскольку мировоззрение, из которого выросла ее культура, есть неповрежденное учение самого Бога, воплотившегося и сошедшего на землю для того, чтобы дать ее людям».

«ОБЛАСТЬ ЭМОЦИЙ - элемент оружия пропаганды». Так? Так. Чувства можно вызвать, внушить, заглушить, оживить, руководить ими. Такая разная душевность. Душевно можно пивка на берегу попить. Дико говорить о каких-то положительных эмоциях. Это же всегда расход душевных сил, а они всегда на пределе.

- ПРИДЯ ИЗ БЕЗДНЫ, мчится в бездну и день, и час, и каждый миг. И это вспоминать полезно, когда хвалы раздастся крик.

В ПОЕЗДЕ НОЧЬЮ ходит по вагону возбужденный парень. Хлопает дверьми, пристает к проводнице: «Вызовите врача». - «Нет в поезде врача». «“Скорую помощь” вызову на ближайшей станции, вас ссадят». - «Не надо “скорую», дайте таблетку». - «Нам таблетки запрещено давать».

Ходит по вагону, будит: «Вы не врач?» Я ему: «Чего ты всех будишь?» -«У меня шум в голове, он будит, а не я».

СТАРИК ПОХОРОНИЛ старуху, живет у сына. Невестка жадная. Их маленькая дочка увидела, как дедушка вставляет в рот протезы.

- Мам, дедушка как собака кости грызет.

Невестка мужу:

- Я и говорю - его не прокормишь.

«И ЖИЗНИ НЕ ВКУСИВ, смерть жалобно принял» (Тредиаковский об аборте).

СОВЕТСКИЕ ПЕСНИ повелительного наклонения, русские просительного. В застольи гармонист: «Вам комсомольскую? Или для души?» «Ищи меня, где шумит тайга, ищи меня, где метут снега». Или: «Не шей ты мне, матушка, красный сарафан, не входи, родимая, попусту в изъян».

И еще помню рассказчика в компании: «Вам постненьку или молос-неньку?» То есть скромную историю или не очень.

Перейти на страницу:

Все книги серии РУССКАЯ БИОГРАФИЧЕСКАЯ СЕРИЯ

Море житейское
Море житейское

В автобиографическую книгу выдающегося русского писателя Владимира Крупина включены рассказы и очерки о жизни с детства до наших дней. С мудростью и простотой писатель открывает свою жизнь до самых сокровенных глубин. В «воспоминательных» произведениях Крупина ощущаешь чувство великой общенародной беды, случившейся со страной исторической катастрофы. Писатель видит пропасть, на краю которой оказалось государство, и содрогается от стихии безнаказанного зла. Перед нами предстает панорама Руси терзаемой, обманутой, страдающей, разворачиваются картины всеобщего обнищания, озлобления и нравственной усталости. Свою миссию современного русского писателя Крупин видит в том, чтобы бороться «за воскрешение России, за ее место в мире, за чистоту и святость православия...»В оформлении использован портрет В. Крупина работы А. Алмазова

Владимир Николаевич Крупин

Современная русская и зарубежная проза
Воспоминания современников о Михаиле Муравьеве, графе Виленском
Воспоминания современников о Михаиле Муравьеве, графе Виленском

В книге представлены воспоминания о жизни и борьбе выдающегося русского государственного деятеля графа Михаила Николаевича Муравьева-Виленского (1796-1866). Участник войн с Наполеоном, губернатор целого ряда губерний, человек, занимавший в одно время три министерских поста, и, наконец, твердый и решительный администратор, в 1863 году быстро подавивший сепаратистский мятеж на западных окраинах России, не допустив тем самым распространения крамолы в других частях империи и нейтрализовав возможную интервенцию западных стран в Россию под предлогом «помощи» мятежникам, - таков был Муравьев как человек государственный. Понятно, что ненависть русофобов всех времен и народов к графу Виленскому была и остается беспредельной. Его дела небезуспешно замазывались русофобами черной краской, к славному имени старательно приклеивался эпитет «Вешатель». Только теперь приходит определенное понимание той выдающейся роли, которую сыграл в истории России Михаил Муравьев. Кем же был он в реальной жизни, каков был его путь человека и государственного деятеля, его достижения и победы, его вклад в русское дело в западной части исторической России - обо всем этом пишут сподвижники и соратники Михаила Николаевича Муравьева.

Коллектив авторов -- Биографии и мемуары

Биографии и Мемуары

Похожие книги