Море, поющее о вечности

— Вот как? Что ж, не зря говорят: настоящий голод можно познать лишь во время трапезы.

— Пытаешься шутить со мной? — ощетинился гигант, наклонившись вперед.

— Нет. Просто говорю, как есть, — Ясон внешне оставался спокойным, хотя в глубине его души нарастал гнев от такого обращения. — Так что же ты хочешь получить в качестве платы за свободный проход и невмешательство в наши дела? Хотя я и так догадываюсь.

— Оружие, конечно. Мечи, щиты и копья, качественные доспехи. Они всегда в цене, знаешь ли! У нас мало хороших кузнецов и недостает металла. Меня устроит только эта плата и никакая больше.

Сказав это, Амик самодовольно сложил руки на груди. В этом жесте ощущалась его уверенность в собственных безнаказанности и силе.

«Вооружать преступников смертоносной бронзой? Тогда самофракийские пираты станут настоящим бедствием для всех».

— Что скажешь, Ясон? — громогласно спросил Амик, не получив ответа. — Было бы неплохо получить плату за вашу безопасность прямо сейчас. Я уверен, мы можем договориться!

Вокруг раздались смешки. Было ясно, что аргонавтов хотели рассердить, подначить на заведомо проигрышную стычку. Понимая это, Ясон все же решил выиграть время. Помедлив еще немного, он ответил:

— Боюсь, это предложение нам не подходит. На то есть несколько веских причин.

— Каких же? — не скрывая издевки, спросил Амик.

— Я не особенно люблю оружие и не торгую им. Могу предложить еду, драгоценности, шкуры или напитки. Но не острый металл, предназначенный для убийства.

— Смешно, — самофракиец покачал головой. — У тебя руки и повадки мечника. На твоем теле шрамы, оставленные чем-то острым. Если хочешь убедить меня, что всю жизнь жался к мамке, постарайся как следует.

— Ты прав. В обращении с мечом я действительно неплох. Владею им с самого детства, — Ясон не повысил голоса и не ускорил речи; его взгляд оставался холодным. — Но повторю еще раз, погромче. Для меня оружие не предмет торговли или дани.

Он расправил плечи и встретил взгляд Амика без содрогания. Воспользовавшись удивлением разбойника, царевич продолжил:

— Меч по своей природе коварен. Стоит одному человеку его обнажить, как все вокруг достанут клинки. После этого люди больше не могут договариваться друг с другом. Один порыв гнева рождает следующий, а месть ведет к новой мести. Сначала гибнут отцы, затем их дети. Я тоже оказался неспособен противостоять зову меча, пытаясь отвоевать трон у собственного дяди. Свернуть с этого пути у меня уже не получится, да я и не горю желанием.

Сгрудившиеся вокруг самофракийцы всерьез озадачились, Ясон сумел привлечь всеобщее внимание. Будто стремясь закрепить впечатление, царевич встал со своего места. Обстановка в зале изменилась: теперь предводитель аргонавтов будто стоял на краю омута и собирался нырнуть в него с головой.

— Оружием надо управлять, иначе оно само подчинит тебя. Я бы хотел жить на мирной земле, но твердо знаю, что это невозможно. Уж так устроены люди, что всегда выбирают самый легкий путь. Путь меча и крови, а не мирных разговоров. Знаю, не мне говорить о подобных вещах… Но одно скажу точно: Иолк не станет делиться прочной бронзой с теми, кто нападает на соседей ради грабежа и мести. У тебя низкие запросы и злые мысли, Амик. Я прекрасно вижу это.

Ясон на миг прикрыл глаза и, прежде чем кто-то из присутствующих успел вставить хоть слово, закончил:

— Мы не будем давать оружие в руки тех, кто способен его отравить. Столь страшное злодеяние пресекает любые попытки договориться. Ты прав, Амик. Пора нам заканчивать лживые разговоры. Как тебе моя правда, по вкусу ли?..

— Теперь мне все ясно, — Амик встал, подобный горе, его глаза пугающе заблестели от ярости. — Это упрощает дело. Что ж, достаточной платой за твои паскудные речи будет ваш корабль. Со всем грузом. И немедленно.

В мгновение ока обнажили мечи самофракийцы, присутствующие в зале. Аргонавты оказались в меньшинстве. Было ясно, что схватки уже не миновать.

«Все, как и предполагал Даскил! По крайней мере, мы к этому готовы».

Вокруг Ясона сгрудились товарищи. Местные начали сжимать их в кольцо, выставив вперед оружие. Хотя оно выглядело не лучшим образом, а самофракийские воины по большей части были обычными разбойниками, все же преимущество было на их стороне.

— Хочешь что-то сказать перед смертью? — спросил Амик. Все видели, что он вот-вот отдаст приказ нападать.

— Конечно. Не стоит делать глупостей. Хотя твой сброд задавит нас числом, здесь есть опытные воины — даже с ножами мы можем нанести вам немалый ущерб. Как насчет того, чтобы решить этот спор иначе?

— И что ты предлагаешь, чужеземец? — раздался голос Даскила. Ясон ощутил признательность к сыну Амика, который явно им подыгрывал.

— Ты выглядишь, как бывалый кулачный боец, Амик. Как насчет поединка? Без острых лезвий, с помощью одной лишь силы. Если ты победишь, забирай все. Но если выиграем мы, то уйдем прочь, не опасаясь преследования. Как тебе это?

— Ты пытаешься заманить меня в ловушку? — проворчал предводитель самофракийцев.

Царевич Иолка наморщил нос, будто отвергая саму мысль о подобном: