Море Осколков

— Полностью готов, — сказал Колл. Имея в виду, упакован. А к путешествию, что предстояло, он не подготовится никогда.

— Сходи к Ральфу. Проверь, хватит ли нам эля удержать на плаву храбрость команды. До Фюрфинге пять дней вдоль побережья, даже при попутном ветре.

— На попутный ветер закладываться нельзя, — негромко произнес Колл.

— Конечно нет. Особенно, когда будем пересекать проливы у Строкома.

Колл робко сглотнул. Он бы с радостью оттягивал просьбу до скончания веков, но чем дальше — тем хуже, а достаточно худо выходит и так.

— Отец Ярви… — боженьки, ну что он за трус! — А может… мне лучше остаться?

Служитель поднял голову.

— Как это?

— Пока вас нет, королю Атилю, вероятно, понадобится…

— Он не станет вступать в торговые сделки, крутить фокусы с монеткой или украшать резьбою кресло. Он будет воевать. Думаешь, король Атиль не обойдется в сражении без твоих советов?

— В общем…

— Здесь царствует Матерь Война, — Ярви покачал головой и опять занялся книгами. — Те из нас, кто обучен говорить от имени Отче Мира, должны отыскать свои способы ему служить.

Колл попытался по новой.

— Сказать откровенно — мне страшно. — Хороший лжец вплетет в полотно столько правды, сколько сумеет, а честней этих слов еще не произносили на свете.

Отец Ярви свел брови:

— Как и воин, служитель обязан властвовать над своим страхом. Страх должен оттачивать его суждения, а не застилать взор туманом. Думаешь, я не боюсь? Да я трепещу в ужасе. Постоянно. Но я делаю то, что должно.

— А кто решает, что является должным?

— Я. — Отец Ярви захлопнул крышку сундука и подошел к ученику. — Нам выпала неслыханная возможность! Служитель есть искатель знания, а ты — в большей степени, чем иные. Я не встречал более любознательного ума. Нам выдался шанс научиться у прошлого!

— Повторить прошлые ошибки? — буркнул Колл и тут же раскаялся в этом, отец Ярви обхватил его за плечи.

— По-моему, кто-то хотел изменить мир? Стоять у плеч королей и править курсом эпохи? Вот что я тебе предлагаю!

Боженьки, он очень этого хотел. Отец Колл, почитаемый и грозный. Тот, с кем никто не разговаривает свысока, от кого никто не отмахивается и уж наверняка никакой белобрысый громила не бодает в лицо. Он мучительно вытолкнул из себя:

— Я вам признателен, отец Ярви, но…

— Ты дал обещание Рин.

Колл захлопал ресницами:

— Я…

— Ты не самая сложная для чтения книга, Колл.

— Я дал обещание Бранду! — выболтал он. — Я нужен ей!

— Ты нужен мне! — отрубил отец Ярви, стискивая его плечи. Сухая, увечная — однако рука наставника смогла сдавить так, что Колл ойкнул. — Ты нужен Гетланду! — Служитель совладал с собой и опустил руки. — Как я тебя понимаю, Колл, поверь — как никто! Ты хочешь творить добро и пребывать в свете. Но ты уже не мальчишка. Знаешь сам — простых ответов не существует. — Ярви, будто от боли, поморщился, глядя на пол. — Когда я освобождал вас с мамой из рабства, то не ждал ничего взамен…

— Тогда зачем об этом так часто напоминать? — хватил сплеча Колл.

Отец Ярви поднял глаза. Озадачен. Даже немного задет. Достаточно, чтоб Колла застигло знакомое чувство вины.

— Потому, что я дал Сафрит обещание. Вырастить тебя настоящим мужчиной. Сделать человеком, которым она бы гордилась.

Того, кто творит добро. Того, кто пребывает в свете. Колл повесил нос.

— Я все думаю о поступках, которые мог совершить иначе. Думаю о… предложении, сделанном матерью Адуин.

Зрачки Ярви расширились.

— Отвечай! Неужели ты рассказал о нем моей матери?

— Никому я не рассказал. Только… если б мы ей сказали, может, она сумела бы найти способ помириться…

Плечи отца Ярви заметно поникли.

— Слишком высока цена, — тихо пророкотал он. — Ведь ты это знаешь.

— Знаю.

— Нельзя идти на риск надломить наш альянс. Превыше всего — единство. Это ты тоже знаешь.

— Знаю.

— В речах праматери Вексен правда и не валялась. Ты знаешь и это.

— Знаю, но…

— Но, может, Бранд остался бы жив. — Внезапно отец Ярви постарел на много-много лет. Старый, больной, согбенный непосильным бременем вины. — Ты считаешь, ко мне не приходит изо дня в день тысяча подобных мыслей? Долг служителя во всем сомневаться, но всегда выражать уверенность. Нельзя допустить, чтобы тебя парализовало бездействие от того, что что-то может случиться. Тем паче от того, что могло случиться когда-то.

Он свел усохшую кисть в кулак, будто собрался себя стукнуть.

— Ты обязан старательно выбирать наибольшее благо. Ты обязан на совесть искать наименьшее зло. А после обязан отряхнуться от сожалений и дальше смотреть только вперед.

— Я понимаю. — Колл понимал, что проиграл. Понял это заранее, не успев начать разговор. Ведь, в конечном счете, на проигрыш он и надеялся.

— Я еду, — сказал он.

Ей не надо было ничего говорить, что ж — тем лучше. Сомнительно, что ему достало бы смелости.

Рин посмотрела на него — и больше ничего не потребовалось. Сведя скулы, она вновь принялась за работу.

— Ясно, ты сделал свой выбор.

— Будь моя воля, никакого выбора б не было, — как жалкий воришка, пролепетал он.

— Но он был — и ты выбрал.