Море Осколков

— Клянусь вам, государыня, луною и солнцем. Я стану верным служителем вам и Тровенской земле. Я позабочусь о теле вашем вперед моего. Я позабочусь о чаяниях ваших вперед моих. Я никому не открою вашу тайну и ничего не утаю от вас. Я — ваша. Такова моя клятва.

— Спасибо, мать Ауд. — Скара потрепала ей плечо и отпустила. — Богам ведомо, я никогда так отчаянно не нуждалась в добром совете.

26. Верность

Рэйт пробирался, огибая костры и палатки, через расположение воинов Ванстерланда. В прошлом он сотню раз обходил солдат на роздыхе — перед поединками, перед набегами, перед сражениями. Ему было приятнее находиться здесь, чем где-то. Здесь он как дома. Вернее — быть бы ему здесь как дома… Сейчас все немножко не так, как раньше.

Народ устал, народ измучился вдали от семейств и родимых полей, и народ понимал, в какой переплет они угодили. Сомнение — вот что глядело на Рэйта с залитых светом лиц. Вот что журчало в разговорах, в смешках и в песнях. Страх — вот чем от них пахло.

Сегодня не он один шлялся по лагерю. Смерть прогуливалась неподалеку, ставя на обреченных клеймо, и кого б она ни миновала — всякого пробирал озноб.

Он направился в сторону, к невысокому холмику с единственным костерком на вершине, решительно зашагал в гору, позади стихала болтовня. Рэкки у огня стоял коленями на попоне, держа между ног Гормов щит. Сосредоточенно драил ветошью блесткую кромку. Как здорово, боги, его увидеть. Словно отчий дом предстал перед скитальцем.

— Хэй, братуха, — произнес Рэйт.

— Хэй-хэй. — Рэкки обернулся — словно его отражение в зеркале. В волшебном зеркале, которое Хоральд привез из дальних поездок, — оно казало человеку одни его лучшие стороны.

Присесть рядышком с братом было уютно, как вдеть ноги в пару любимых сапог. Рэйт немножко молча понаблюдал за работой, потом опустил взгляд на свои пустые руки:

— Чего-то не хватает.

— Если ты про свои мозги, внешность или чувство юмора, то всем этим не обделили меня.

Рэйт хрюкнул со смеху.

— Я про меч, который сейчас бы тер.

— А че, ножны королевы Скары прочистки не требуют?

Рэйт бросил быстрый взгляд и увидел под носом Рэкки именно ту уклончивую улыбочку. И опять хрюкнул.

— Я давно в боевой изготовке, но высочайшего повеления пока не слыхать.

— Я бы сильно губу не раскатывал. Ну, пока ждешь, всегда неплохо пожрать. — И Рэкки кивнул на старый прокопченный котелок над огнем.

— Кролик? — Рэйт прикрыл глаза и принюхался в длинную затяжку. Как в добрые времена, когда они делили надвое одну еду, одну надежду — и одного хозяина. — Кого люблю, так это кролей.

— А то ж. Кто ж тебя да меня лучше знает, чем мы друг друга?

— Никто. — Рэйт посмотрел исподлобья. — Так чего хошь-то?

— А просто так нельзя брату еду сварганить?

— Канешн, можно, только отродясь не бывало. Чего удумал?

Рэкки отложил великий щит Горма и пригвоздил брата взглядом.

— Смотрел я на тебя с юной владычицей Тровенланда, с тем ейным пиратом-развалиной и пухломордым недоразумением в служителях — и ты казался счастливым. Ты, у которого вечно несчастный вид.

— Зря ты так на них, — насупился Рэйт. — Мы ведь все заодно, не так ли?

— Точно? А то народ тут начинает интересоваться, мол, может, ты вообще возвращаться не хочешь?

Рэкки всегда умел его побольнее ужалить.

— Я, что ли, просил хоть о чем-то? Все, чем я занимаюсь, стараюсь как можно лучше справляться там, куда меня поставили! Все отдам — только б вернуться!

Из-за спины донесся ответ:

— Рада слышать.

Он больше не беспомощное дитя, но от этого голоса съежился, как щенок в ожидании пинка. Еле заставил себя повернуться, принудил себя посмотреть в синие-синие глаза матери Скейр.

— Соскучилась я по тебе, Рэйт. — Она опустилась на корточки, тощие предплечья на коленях, свисают сухощавые кисти. — Наверно, пора тебе обратно, на законное место.

Рэйт сглотнул, во рту вдруг стало сухо. Наполнять королевскую чашу, носить королевский меч, драться бок о бок с братом? Снова стать самым лютым, суровым, кровавым? Опять взяться за поджоги с убийствами и однажды ощутить на шее гнет собственной цепи из наверший мечей?

— Это — все, что мне надо, — просипел он. — Ничего другого не желаю и не желал.

— Знаю, — произнесла служительница успокоительным тоном, который страшил больше жесткого. — Знаю. — Она потянулась и поскребла у него в голове, словно у кутенка за ушком. — Только сослужи королю еще одну службу.

От ее прикосновения плечи Рэйта холодно задрожали.

— Назовите ее.

— Боюсь, что отец Ярви продел в прекрасный носик королевы Скары кольцо. Боюсь, он водит ее, куда ему вздумается. Боюсь, что он сведет ее прямо в могилу, куда все мы, спотыкаясь, попадаем следом.

Рэйт зыркнул на брата, но помощи от него не дождался. Такое бывало не часто.

— Полагаю, ей хватает своего ума, — смущенно пробормотал он.

Мать Скейр насмешливо фыркнула:

— Отец Ярви помыслил нарушить святые заветы Общины и вывезти из Строкома эльфийское оружие.

— Эльфийское?

Зашипев, она придвинулась, а Рэйт отдернул голову.