Море Осколков

— На это у меня хватает сноровки. — Приободрившись, он с ожиданием взглянул на увитую шрамами и мускулами ручищу Бранда. Та даже не дрогнула.

— Понимаю, я не самый остроглазый из жителей нашего Торлбю. Но как ты думаешь, напрочь ли я тупой?

Колла так перекосило, что один его глаз захлопнулся, а другой вылупился на Бранда:

— Не надо в нос. Он у меня до сих пор не ожил, как тот черт беловолосый боднул.

— Я тебя, Колл, бить не собираюсь. Рин вольна выбирать самостоятельно. И я считаю, что ее выбор удачен.

— Серьезно?

Бранд окинул его ровным взглядом.

— Если отбросить твой долг принять обеты служителя и отказаться от семейных уз.

— А. Ты про обеты. — Будто сам лишь сейчас уделил им внимание, будто не часами отрабатывал речь, не переживал, как прозвучат слова клятвы, не грезил о дальнейших деяниях, о том, чья благородная глава вторит кивком его мудрости, какие невероятные решения предстоит принять и какое наименьшее зло и большее благо закачаются на весах его выбора…

— Вот именно про обеты, — подтвердил Бранд. — Мне кажется, ты завис между Рин и отцом Ярви.

— Поверь, ничего нового ты мне сейчас не сказал, — прошамкал Колл. — Я молил Того, Кто Направляет Стрелу, указать верный путь.

— А он не спешит откликнуться?

— Отец Ярви говорит, что богам угодны те, что сами решают свои проблемы. — Колл просветлел. — А у тебя, знать, уже готов ответ?

— Лишь тот, к которому пришел и ты.

— А-а.

— Выбрать, наконец, одно или другое.

— У-у. Не по душе мне такая развязка.

— А то. Но ты, Колл, отныне мужчина. Тебе нельзя свешивать лапки и ждать, пока кто-нибудь все утрясет.

— Я — мужчина. — Плечи Колла поникли. — Когда успел стать?

— В свой черед, как и все.

— Знать бы только, что это значит — быть мужчиной.

— Наверно, для каждого из нас это значит свое. Богам вестимо, я не мудрец, но кой-че допирает и до меня: жизнь состоит не в том, чтобы из чего-то лепить совершенство. — Бранд перевел взгляд на Колючку, увлеченно потрясавшую кулаком перед носом одного из воинов королевы. — Всех нас ждет смерть. Ничто не вечно. Благодарно принять, что уже обрел на пути, и примириться с этим — такова жизнь. Недовольный тем, что имеет… эхм, сдается, не будет доволен и тем, что получит потом.

Колл, опешив, сморгнул:

— А ты точно не мудрец, проверял?

— Будь с нею честен. Этого она заслуживает.

— Знаю, — пробормотал Колл, виновато опустив глаза на дощатый причал.

— Ты сделаешь все как надо. А нет, ну что-ж… — Бранд потянул его поближе. — Тогда я тебя и побью.

Колл вздохнул.

— Хорошо, когда впереди что-то ждет.

— Увидимся по возвращении. — Бранд отпустил его, хлопнув по плечу. — До тех пор твори добро и пребывай в свете, Колл.

— И ты, Бранд, и ты.

Запрыгнув на борт королевина судна, Колл подумал и уже не впервой, что зря считал себя чересчур умным. Зарубка на память — для следующего раза, когда он возомнит себя невероятным умником.

Он усмехнулся. Так похоже на слова матери, что показалось, будто ее голос произнес эту мысль внутри головы. И он стиснул старые гирьки на шее и поднял глаза на мачту, опять вспоминая, как срывалась на крик мать, когда он висел на верхотуре. Ох уж эти извечные, ненавистные материнские запреты! Сейчас он отдал бы все, чтоб о нем снова так волновались и сверхмеры пеклись.

Он повернулся и наблюдал, как королева Лайтлин печется о своем сыне. Наследник престола казался совсем крохой в окружении слуг и рабов, два инглинга, телохранителя в серебряных ошейниках, возвышались над ним как утесы.

Королева поправила на малыше застежку плаща, пригладила соломенные волосенки, поцеловала в лоб и повернулась к судну. Один из рабов встал на колено у борта и подставил спину вместо ступеньки.

— Здесь все будет хорошо, о королева, — возгласил Брюньольф Молитвопряд, одна рука жреца на плече Друина, другая осеняла отплытие затейливым благословлением. — И пусть Та, Кто Стелит Путь, невредимой приведет вас домой!

— Пока! — отозвался принц, и не успела мать помахать ему на прощание, выскользнул из-под ладони Брюньольфа и, хохоча, помчался к городу, а свита бросилась его ловить.

Лайтлин опустила руку и крепко сжала поручень.

— Хотелось бы мне его взять, но я доверяю Варославу всего лишь… чуточку меньше, чем подколодной гадюке. Одного сына у меня забрал меч, второго — Община служителей. Потери третьего я не вынесу.

— Государыня, принц Друин в безопасности, как нигде более, — Колл подыскивал слова, которые произнес бы отец Ярви. — Торлбю вдалеке от сражений и, как всегда, под надежной охраной. Городские стены еще не взял ни один захватчик, и цитадель неприступна.

— И Мыс Бейла был неприступен. Ты одолел его.

Колл отважился ухмыльнуться.

— Какое счастье, что на свет редко рождаются люди, одаренные моими талантами.

Лайтлин фыркнула со смешком:

— И ты уже нахватался скромности истинного служителя.

Последней на борт взошла Колючка.

— Уцелей, — донеслось от Бранда, когда она топала по причалу.

— Айе, — буркнула девушка, перекидывая ногу через борт. И застыла, когда на нее упала тень королевы: одна нога на корабле, а другая снаружи.