Мор

Я выскочил следом и с безопасного расстояния начал наблюдать за окружившими циркача парнями в кирасах, морионах и мундирах сине-зеленой расцветки. Точнее даже не за вооруженными алебардами и кошкодерами бугаями, а за внешне ничем не примечательным мужичонкой, от которого на деле исходила основная опасность.

— Ну и что же тут у нас происходит? — лениво спросил чиновник. — Что вы тут устроили, а?

— Дак как же ж! Дак разве ж? — Циркач моментально успокоился и вытащил из-за пазухи свернутый несколько раз лист бумаги. — Вот же ж, написано черным по белому: разрешаем показ представления «Святой Николас изгоняет бесов». Вот же ж и отметки о согласовании! От магистрата, от канцелярии монастыря Всех Святых, от…

— Ну-ка дай. — Проверяющий выдернул потертую на сгибах бумагу, пробежался по ней взглядом и ухмыльнулся: — А зрителям вы сообщали, что это всего лишь представление? Где на афишах такое указано?

— Дак это ж такой же ж творческий замысел! — начал было старшина, но глянул в равнодушные глаза чиновника и вздохнул: — Не пройдет?

— Не-а, — мотнул тот головой.

— Простите нас на первый раз! — взмолился циркач. — Простите неразумных! Мы же ж не со зла, а исключительно по скудоумию!

Чиновник с брезгливой гримасой взвесил в руке сунутый ему кошель и сменил гнев на милость:

— Выношу на первый раз предупреждение! И зарубите на носу — теперь я с вас глаз не спущу!

И он в сопровождении гоготавших стражников отправился по своим делам. Цирковой старшина подошел ко мне и поморщился:

— Вот же ж кровопийца!

— Много дал?

— Да нет, мастер Глум, отобьется. Чего там…

Мастер Глум — это я. Сержио Глум — разорившийся антрепренер, вместе с остатками труппы примкнувший к вольной цирковой артели.

Конспирация…

Я хлопнул старого пройдоху по плечу и нырнул в шатер, где собрались участники представления. Не успевший еще избавиться от хламиды Гуго помахал мне маской, а игравший роль бесноватого артист прополоскал рот, сплюнул под ноги и поморщился:

— Все, баста! Дальше без меня! Эта ваша пена — чисто кошачья моча!

Цирковые борцы — те самые ассистенты, — весело расхохотались; я тоже улыбнулся и покачал головой:

— Не беспокойся, теперь найдем кого-нибудь другого.

— Вот и замечательно! — обрадовался парень и зло глянул на борцов: — А вы чего ржете? Чуть ребра цепью не переломали, гады!

— Зато никто фальши не заподозрил, — пожал плечами один из бугаев.

— Слышал, сколько визгу было? — усмехнулся второй.

— Гуго, ты за выступление уже рассчитался? — спросил я фокусника.

— Сейчас, сейчас, — засуетился тот. — Сейчас все будет.

— Марка не видел?

— Нет, он пока не заходил.

Я кивнул и отправился на поиски брата-экзорциста. Вечер обещал быть долгим.

Жизнь сотрудника Тайной службы можно назвать какой угодно, но только не скучной. Скучать нашему брату просто некогда. Сегодня ты здесь, а завтра уже на другом краю Святых Земель. И никогда не угадаешь, куда в следующий раз закинет судьба…

Вот так и со мной вышло. Остаток года девятьсот семьдесят пятого от Великого Собора безвылазно проторчал в Нильмаре, подбирая людей для переправки «желтой пыли» на полночь, а стоило только сбить команду, как руководство в срочном порядке выдернуло обратно в Акраю. И всю весну — Марна, Алезия, Крайданг. Марна, Алезия, Крайданг. Марна, Алезия…

А куда деваться? Норвейм всерьез обеспокоился безопасностью своей полуденной границы и начал мутить воду в этих союзных Стильгу королевствах. Еле совладали.

И вот теперь я здесь — в самом сердце Драгарна, в Лиране.

Да еще и с заданием из разряда «пойди туда, не знаю куда; отыщи то, не знаю что».

Поручение и в самом деле оказалось не из банальных. Убить — что? Убить — просто. Устранить можно любого, была бы поставлена задача. Куда сложнее, по крупинкам собирая обрывки слухов и кусочки сплетен, выявить слабое место противника и не засветиться при этом самому. Это и есть наш хлеб.

Но что делать, когда противника нет? Как отыскать уязвимость того, что официально никогда не существовало?

Когда формальное следствие окончательно зашло в тупик, наверху всполошились и потребовали в срочном порядке выяснить, кто именно использовал бесноватых для распространения заразы в Леме. А Малькольм Паре, недолго думая, поручил расследование нам.

Подумаешь, ерунда какая — проникнуть в одну из наиболее охраняемых тайн нашего закатного соседа! Тайну, о которой и слыхом не слыхивал ни один из завербованных Тайной службой вельмож.

Самоубийство чистой воды, скажете вы? Вполне может статься, что и так…

Остановившись перед шатром, я в раздражении пнул вбитый в землю колышек и беззвучно выругался. За неполный месяц расследование не продвинулось ни на шаг. Никаких догадок, никаких перспектив. Одно лишь смутное подозрение, что не принимаю в расчет какое-то чрезвычайно важное обстоятельство. Только вот никак его сформулировать не получается. Словно в темноте прямо над ухом зудит комар, а попробуешь прихлопнуть — пустота.