Мор

— Не стоит смешивать в одну кучу рабочее и личное, — напомнил я. — Если бы мог, спас и остальных. Ясно?

— Как скажешь, — печально вздохнула циркачка, но на ее неподвижном, будто гипсовая маска лице, не отразилось ни тени эмоций. Какое-то время она лежала молча, а потом прикоснулась к шее и пожаловалась: — Эта гадость так и ползет дальше.

— Мы что-нибудь придумаем. Обязательно придумаем.

— За три месяца на ладонь, — отрешенно произнесла Берта и скривила в невеселой улыбке бледные губы. — Дойдет до груди, и ты меня совсем разлюбишь.

— Ты слишком хорошо обо мне думаешь, — фыркнул я. — По меньшей мере два года волноваться тебе совершенно не о чем.

Циркачка задумалась, высчитывая, насколько успеет опуститься за это время омертвение, а после расхохоталась и толкнула меня локтем:

— Фи, Себастьян! Какой ты пошляк!

Я тоже посмеялся, потом выудил из кармана камзола часы и поморщился:

— Посмеялись и будет. Что тебе удалось выяснить?

Берта откинулась на подушку и заложила руки за голову, бесстыже выставив напоказ высокую грудь:

— Ты даже не представляешь, сколько всего может узнать загадочная дворянка со скрытым вуалью лицом. Кавалеры вокруг так и вились. Пару раз меня даже подмывало тебе изменить…

— Ну-ну…

— Уже ревнуешь? Нет? Какой же ты бесчувственный!

— К делу. Переходи к делу!

— Куда-то торопишься?

— У меня встреча с Раулем.

— Раулем?

— С его высочеством.

— Возьмешь меня с собой?

— Нет.

— Ну Себастьян!

— Говори!

— Слушаюсь и повинуюсь, — перестала испытывать мое терпение Берта. — В прошлом году в городе объявилась целительница. Как поговаривают, она обладает даром общения с миром мертвых.

— Очередная шарлатанка?

— Шарлатанка, с которой встречается великая герцогиня, не может быть очередной.

— Ну-ка, ну-ка, — заинтересовался я. — Излагай.

— Эту дамочку посещает не только ее высочество Анна, но и половина придворных. Уж не знаю, насколько она искусна в исцелении и предсказаниях судьбы, но головы людям морочит просто изумительно. От нее без ума все, кроме святош.

— А что они?

— Преподобный Астус просто желчью исходит. Через раз поминает в проповедях ведьм, которые губят души людей, и клеймит позором тех, кто к ним обращается.

— Но ничего не может поделать?

— С такими-то покровителями? — фыркнула девушка. — Да он даже имен не упоминает.

— Кто эта целительница, откуда она и когда именно объявилась в городе?

— Переехала в Ольнас в начале прошлого года, но известность приобрела не так давно. В высшем свете ее признали только этой весной. До этого содержала аптеку и вела частный прием. Кто и откуда — неизвестно. Меня приглашали к ней, но я пока воздержалась. Решила сначала с тобой посоветоваться.

— Правильно сделала.

— Как думаешь, она сможет исцелить мое лицо?

— Видно будет.

— И что теперь?

— Переговорю с его высочеством и вернусь. — Я откинул одеяло и начал одеваться. — Вечером попробуем у этой твоей целительницы аудиенцию получить.

— Она не моя. — Берта соблазнительно потянулась и уточнила: — Тебе действительно пора идти?

— К сожалению, да.

На самом деле времени в запасе оставалось изрядно, но в душе леденел комок скверны, и для понимающего человека я был сейчас подобен полыхавшему в потемках факелу.

«Вы как маяк в ночи…»

Пусть подручным Высшего и понадобится какое-то время на розыски, лишний раз рисковать не стоило. Не надо недооценивать противника, тем более у меня и без Высшего врагов хватает.

— Знаешь, Себастьян, в «Зимнем театре» ставят новую оперу Антонио Лири. Премьеру посетит сам маэстро. Сходим?

— Видно будет.

— Ну давай!

— До вечера.

Я на прощанье поцеловал девушку, обулся и вышел в прихожую. С отвращением натянул не успевший толком согреться плащ и отправился на условленное место, где меня уже дожидался отпущенный перекусить кучер.

В отличие от прошлой встречи Рауль Доминик Мор пригласил меня в свой охотничий домик. По иронии судьбы тот самый, в котором Ричард Йорк прикончил прежнего главу тайной жандармерии и матушку великой герцогини нынешней. Эдвард Рох тогда тоже не сплоховал и подстрелил прибывшего на переговоры с заговорщиками Высшего.

Впрочем, памятуя о случившемся, герцог-консорт ошибку покойной тещи повторять не стал и к обеспечению собственной безопасности подошел со всей серьезностью. Не надеясь на высокую ограду, он нагнал в окрестности и сад едва ли не четверть личного состава гвардии. Прежде чем запустить внутрь, меня дважды обыскали и непременно обыскали бы и в третий раз, но вмешался Рик Заре.

Я хмуро кивнул ему, передал лакею плащ и прошел в просторный зал, в огромном камине у дальней стены которого гудело пламя.

Рауль с бокалом вина в руке стоял рядом с оттаявшим окном и любовался видом заснеженного сада.

— Налей себе, — предложил он, когда нас оставили наедине.

Я наполнил бокал темным, будто кровь, вином и подошел к его высочеству.

— Не боитесь разделить судьбу предыдущей владелицы? — без какой-либо подначки спросил у непривычно задумчивого графа.

— Молния дважды в одно место не бьет, — поморщился Рауль, помолчал и вздохнул: — Боюсь, конечно. Думаешь, почему здесь столько народу?

— Все так плохо?