Мор

Но в целом еще легко отделался. Тюрьма — это не могила. А ведь взбешенный франт только чудом голову не оторвал.

Так что я лежал и думал. Лежал — поскольку двигаться не оставалось сил, думал…

А чем еще можно в такой ситуации заняться?

Вот я и размышлял о всяком.

Например, спрашивал себя, на кой ляд связался с дурной компанией и не пошел по стопам отца. Стал бы сапожником, глядишь, и не оказался в столь неприглядной ситуации. И никаких проблем, никаких забот. Сводишь себе концы с концами и горя не знаешь.

После стал прикидывать, не получится ли унести отсюда ноги. По всему выходило — никак. Пусть даже и жгут душу остатки скверны, выбить дверь или проломить стену они не помогут.

Ну и самое главное, никак не давал покоя вопрос, какая муха меня укусила, когда столь опрометчиво, без всякой подстраховки отправился на встречу с франтом. Откуда взялась эта самоуверенность? Самый ловкий и умный, ага. Вот и огреб по первое число. Еще и в тюрягу угодил.

Но тут лязгнул замок, и все тяжкие раздумья как рукой сняло. Дверь распахнулась, заглянувший в камеру мордоворот приказал:

— Выходи.

Я глянул на него и от вопросов решил воздержаться. Так и так ничего не скажет, только оплеуху отвесит. С кряхтением и показной неловкостью слез с нар, перекинул остатки скверны в правую кисть и заковылял на выход.

— Руки! — потребовал тюремщик, которого страховал державший наготове дубинку напарник.

Протянул — и запястья немедленно стянула грубая веревка. Глянул на сложный узел и поморщился: зубами такой не развязать. Плохо.

— Шагай.

Толчок в спину направил к видневшейся в конце коридора лестнице, и я захромал в указанном направлении. А кругом — двери, двери, двери. Одни лишь запертые двери.

На обычный околоток не похоже. Совершенно не похоже.

Готовясь к худшему, с кряхтением поднялся по крутым ступеням, и шагавший сзади конвоир приказал:

— Лицом к стене!

Послушно уткнулся лбом в холодную стену, и бугай заглянул в соседний кабинет.

— А где? — удивился он.

— Сейчас подойдет, — отозвался изнутри молодой голос.

— Заходи!

Меня грубо ухватили за плечо, заставили шагнуть через порог и усадили на привинченный к полу табурет. Там захлестнули стянувшую запястья веревку цепью и защелкнули замок. Убедились, что заключенный прикован к неподъемному столу, и отошли к двери.

— Можете идти, — отпустил конвоиров молоденький писарь.

— Подождем, — даже слушать ничего не стал громила.

Парень только пожал плечами и начал подтачивать гусиные перья. Перед ним лежала толстая стопка писчей бумаги, и у меня во рту появился мерзкий кислый привкус.

Приплыл. Это точно не городская стража.

Чтобы хоть как-то отвлечься от невеселых дум, я начал пялиться в забранное решеткой окно, выходившее во внутренний дворик, но уже через пару минут к нам присоединился моложавый господин в поношенном зеленом камзоле с пуговицами, из-под стершегося серебрения которых проглядывала медь. Но одежда одеждой, а взгляд у дознавателя оказался цепким и внимательным.

— Это что еще такое? — указал он на меня и раздраженно бухнул на стол толстенную кожаную папку.

— Приказали на допрос доставить, ваша милость! — вытянулись во фрунт конвоиры.

— С лицом у него что, спрашиваю! — нахмурился дознаватель.

— Не можем знать, ваша милость, таким привезли! — отрапортовал бугай посмелее.

— Медик смотрел?

— Так точно!

— Свободны!

Охранники выскочили в коридор и прикрыли за собой дверь; писарь макнул перо в чернильницу и выжидающе склонился над чистым листом бумаги, а дознаватель с интересом уставился на меня:

— Ну что, давайте знакомиться?

Знакомиться? Не проблема. Фальшивых имен у меня, как блох у бездомной дворняги, и пара-тройка из них способны выдержать самую тщательную проверку. Только вот не стоит торопиться. А то может так статься, сам петлю на шее затяну.

— А, собственно, где я нахожусь? — сварливо поинтересовался я.

— Вы находитесь в отделении ночной гвардии, — улыбнулся дознаватель.

— Это по поводу ограбления? — Прикинуться удивленным недотепой помешало припухшее лицо, но попытаться все же стоило. — А разве этим не городская стража занимается?

— Нет, это не по поводу ограбления. Нас интересует ваше имя и чем вы занимались сегодняшним утром.

Меня враз холодный пот прошиб. Сегодняшнее утро? Какого беса? Неужели где-то засветился?!

— Спал я утром, как все нормальные люди — спал.

— В самом деле? — поджал губы следователь. — А согласно имеющимся показаниям, сегодняшним утром вас видели выезжающим со двора особняка, где в это самое время было совершено тройное убийство.

Я только глаза в ответ округлил. И поправлять следователя, что отправил в Бездну четверых, разумеется, не стал. Не на того напали.

— Ошибка вышла, ваша милость, — ответил я, выбрав наконец линию поведения. — Как пить дать, с кем-то другим спутали.

Выходит, чужой взгляд утром не почудился. Получается, за особняком было установлено наружное наблюдение, и стряхнуть с хвоста топтунов, несмотря на все ухищрения, у меня не получилось. Но есть в этом и положительные моменты.

Они не знают, кто я.

Они не в курсе остальных моих грешков.