Monsta.com. Повышение без возврата

Но перед глазами уже стелилась пелена соли. Я попыталась сморгнуть ее, и когда вновь открыла глаза, с ужасом обнаружила вдали у лестницы атриума двух официантов. Перед ними левитировал длинный поднос с закусками и пустыми бокалами, который они неизвестно куда вздумали тащить. Да еще и прямо СЕЙЧАС!

Я подскочила с пола и, что было силы, вздохнула полной грудью. Рукавом руки, что сжимала перстень в мешочке, мазанула по лицу. Не помогло, но я должна зайти за этот чертов поворот. Лучше пусть все заметят мои слезы, чем увидят их вдвоем в этом коридоре.

Разве что не на бегу я вылетела к стоявшим, слава Богам, на безопасном расстоянии друг от друга Ван Райану и Изабель Ворд. И тут же склонилась чуть ли не в поясном поклоне. Так я надеялась спрятать лицо. Да и не видеть их лиц тоже.

– Господин директор, прошу прощения! – я не понимала, как вообще могла говорить, но говорила.

В груди до боли сжималось сердце, но мне казалось, что все это не со мной. Словно сторонний наблюдатель в собственном теле… Однако я произнесла это быстро. Слишком быстро. Достаточно для того, чтобы это показалось подозрительным.

– Вас ищет мисс Айрис.

Молчание, которым меня окатили, было холоднее, чем сотня айсбергов. И висело надо мной как занесенная плеть, пока в коридоре не послышались голоса официантов, спешащих в нашу сторону. Стоять дальше в таком положении было бы слишком странно.

Зажмурившись, точно от яркого солнца, и натянув наитупейшую улыбку, я разогнулась и приветственно помахала ручкой, не иначе как умалишенная.

– Ну, я побежала! – и тут же крутанулась на каблуках и пустилась навстречу офигевшим официантам.

– Кристина, постой… – окликнул меня Драйден.

Я заставила себя пропустить слова мимо ушей. Не воспринимать их. У меня не было никаких сил искать в его интонации малейшие намеки, которые могли бы подарить крупицу надежды. Или, наоборот, с корнем вырвать ее ростки в душе.

– Извините, мне надо в туалет!

Самая. Дурацкая. Отмазка. На свете!

Но придумать ничего другого у меня не получилось, да и туалет я все-таки нашла. И в кабинке действительно закрылась. Так и сидела какое-то время, слушая, как сердце сходит с ума в груди.

Сперва мне казалось, что сейчас начнется истерический хохот. И он был где-то рядом. Потом я думала, что заплачу. Просто от того, что теперь у меня дико болела голова. Реальность медленно, но верно переставала быть серым подрагивающим пятном. Хотя вместо этого по телу снова начал разливаться холод.

Теперь нужно выйти отсюда. А потом… каким-то чудом дожить до конца банкета. Сегодня ночью я определенно буду рыдать на плече у Джен. А может, и у Айри с Марией до кучи. Поревем вместе, как лучшие подружки на девичнике по случаю расставания с бойфрендом. Но это все будет позже. Не сейчас.

Я плохо запомнила, как отважилась на этот шаг, но все-таки покинула свое укрытие. Медленно доползла до умывальника, положила мешочек с перстнем на край мраморной раковины и выкрутила кран с холодной водой. С минуту слушала ее шипение, а потом умылась и даже – не повторяйте это дома – позволила себе сделать пару глотков!

И, глядя на себя в зеркало, коротко хохотнула. Джозефсон, я думала, что ты давно перестала быть маленькой сопливой девчонкой! Не-а, оказывается, нет.

Отражение ничего не ответило на это, и я подняла руки в жесте «сдаюсь».

К хренам все! Сейчас куда важнее привести себя относительно в человеческий вид и вернуться в Зеркальный атриум. Я уперлась руками в край умывальника и привстала на носочках, чтобы оказаться лицом к лицу с зеркалом.

Чертова стекляшка была безжалостна, как никогда. Я видела покрасневшие глаза, бледные губы, общую помятость и затраханность. И совсем не том смысле, в котором бы хотелось.

И едва я собралась сказать зеркалу какую-то чушь вроде: «Ну, что, приплыли, подруга?», как дверь в дамскую комнату плавно открылась. Рука с идеальным французским маникюром придержала ее. Изабель осмотрела помещение, будто выискивая других посетительниц. На меня она даже не взглянула, но направилась прямиком к зеркалу и встала у соседнего умывальника.

Я окончательно обалдела и просто продолжала ошарашено наблюдать.

Жена главы канадского Комитета поправила на себе ожерелье, бретели топа под пиджаком. Каждое даже самое крохотное ее движение было наполнено грацией. Один раз Изабель все-таки бросила на меня взгляд через зеркало, сделала манящий жест рукой, и из небольшого фиолетового портала выплыл молочно-белый, как и все в ее наряде, ридикюль, расшитый жемчугом. Продолжая игнорировать меня, она вытянула оттуда сначала золотую пудреницу и, как профессионал, поправила тон. Вслед за пудрой пришла очередь помады. Нейтральный чуть розовый оттенок, который показался из золотистого тюбика.

Очень медленно и аккуратно она подкрасила губы и на пару секунд сжала их, чтобы лучше распределить цвет. Сделала это с каким-то особенным удовольствием. Похоже на медитативный ритуал. Или даже идеально выверенный танцевальный номер.

А затем Изабель притворилась, что только сейчас заметила меня и наконец-то соизволила повернуться.