Monsta.com. Повышение без возврата

Отчаянно хватанув ртом холодный воздух, Неудачница сделала шаг назад. Потом еще один. Ее мутило, и она не понимала, как выбраться из плена иллюзий. Девушка оступилась, начала заваливаться на спину и вдруг... наткнулась на что-то гладкое и твердое. Она моргнула раз. Потом еще раз. В беспамятстве резко развернулась и оказалась лицом к лицу со своим отражением. Затемненные стеклянные двери выставочного центра отразили ее испуганную физиономию. А за ее спиной виднелся еще один выставочный павильон. Тот, что находился через дорогу.

Ничего не осталось. Руины замка пропали. Растворились под лучами солнца.

«Не хорошо… – только и подумала Неудачница, с трудом вспоминая, как нужно дышать. – Это все не к добру...»

Глава 13. «Salvation»

* «Спасение» (англ.)

Я падала все ниже и ниже. Проваливалась в темный колодец. Сначала почти безучастно смотрела вокруг и не видела ничего, кроме вытянутых перед собой рук. От кожи и белой, слабо колыхающейся ткани рукавов футболки шло расплывчатое едва заметное свечение.

Куда я лечу? Почему не ощущаю стремительности полета? И какого дьявола вообще оказалась тут?

Заснуть, кажется, я отчаянно хотела заснуть… И проспать, как мертвая, хотя бы до рассвета. Поэтому приняла зелье для защиты от чужих эмоции.

Они кололи меня. Кололи как иглы с тех пор, как я вышла из кабинета Драйдена. Сама реальность будто взбунтовалась под гнетом моих мыслей.

Я виню себя? Так сильно себя виню за те решения, которые принимала? И особенно… за самое последнее из них.

Веки медленно опустились. Как утомительно. Испытывать эмоции так утомительно.

Вдруг что-то мазануло по щекам. Раз, другой. И только тогда я заставила себя снова открыть глаза и лениво повела головой из стороны в сторону. Щек и плеч касались пряди моих волос, словно во время погружения под воду. Только вокруг не было воды.

Смешно. Значит, странный полет и не полет вовсе?

Я впервые попыталась извернуться, чтобы… Чтобы что? Увидеть дно этого колодца? Попытаться найти в нем хоть что-то отличное от глухой тьмы?

Вдруг по левую руку где-то внизу показалось смазанное сероватое пятно света. И когда я долетела до него, то поняла, что вижу перед собой окно. Так, словно пролетаю мимо него снаружи здания. Из окна в пустоту безучастно смотрела всклокоченная девушка с рыжими волосами. Она стояла, завернувшись в одеяло, и касалась пальцами стекла.

Это была я сама. Именно так я встречала рассвет уже несколько дней в вашингтонской квартире. Именно так проходило время с того момента, как я покинула Бюро, сдерживая слезы. Даже Новый год я встретила так же. Только тогда, будто в насмешку, у кого-то из соседей громко играла песня «You are my sunshine»^[1], вызывая в памяти воспоминания о Дне благодарения и всем том хорошем, что было в нашей квартире. Это причиняло боль. Тогда и сейчас.

^[1] «Ты мое солнышко» (англ.) – песня в стиле кантри, чье авторство приписывают разным людям. Официально ими являются Джимми Девис и Чарльз Митчелл, но более ранние варианты этой песни записаны группой «The Rice Brothers Gang». Песню часто использую в ТВ-шоу, фильмах, сериалах, теле- и радиорекламе.

«Как хорошо, что Джен взяла несколько выходных перед Новым годом и уехала с Эндрю к своим родителям…» – это была единственная светлая мысль, которая забредала в мою голову.

Я попыталась уцепиться за воздух, призвать крылья, толкнуть себя вперед и полететь к этому странному видению-воспоминанию. К нереальной, почти сюрреалистичной картинке. Но вместо этого лишь падала все ниже и ниже.

Новое пятно реального мира. Уже с другой стороны. На сей раз широкое окно, через которое лился свет в двухуровневый кабинет, принадлежавший знакомому дока Розенфельда. По ту сторону стекла я увидела и себя, и своего первого психотерапевта. Мы сидели в глубоких креслах друг напротив друга. Установочный сеанс не вызвал у меня никаких эмоций. Возможно, потому что за час до приема я выпила два пузырька зелья. Но мне было это нужно… Нужно было отрезать себя от мира, иначе я бы просто не смогла рассказать свою историю этому терапевту с цепким взглядом. Его строгий внешний вид, утонченность в манере одеваться и легкий снобизм никак не вязались у меня в голове с тем, кто может водить знакомство с Джеремией.

Впрочем, даже эта невозмутимость дрогнула, стоило мне начать рассказ о своих проблемах и том, что я, собственно, из себя представляю. Звук, с которым грифель остро заточенного карандаша то ли порвал, то ли процарапал лист в блокноте для заметок, слышался более чем отчетливо.

Мне не назначили медикаментов. Одного сеанса было явно недостаточно, чтобы подобрать нужное лечение.