Монограмма

Взяли машину, поднялись выше в горы. Замелькали золотые края: Гагра, Пицунда, Гудаута, справа сверкало в ветреной дымке море, пальмы, толпились берегом кипарисы, краснела в горах алыча. Худые ободранные козы бродили по дорогам; медленно жуя, лежали обочь коровы. Проезжая Новый Афон, остановились у небольшого культурного озерца с цвелой водой и сонно скользящими лебедями. Черные и белые лебеди заплывали в деревянные домики на воде, оттуда выплывали другие, играл оркестр. Высоко в горах золотилась колокольня Новоафонского монастыря.

Они оба устали. Сделали вид, что обоим понравилось здесь, отпустили таксиста, щедро заплатив ему. Подошли к озеру и стали кормить подплывших к берегу птиц. Отъехавший было шофер, пожилой грузин в пыльной ветровке с пропотевшими подмышками, сдал на скорости назад, открыл дверцу и, махнув куда-то наверх, сказал:

— Вот там озэро Рыца, дача товарища Сталина, могу отвезти.

Потом вышел и добавил:

— Ладно, садитесь, отвезу вас к хорошим людям. Хороших людей — к хорошим людям. — И взял Лидин чемодан.

Поехали. Лида вдруг вошла во вкус и все спрашивала у шофера:

— А море оттуда недалеко? А море оттуда близко?

Долго крепившийся водитель вдруг по-грузински вскипел и закричал, отпуская баранку:

— Послушай, дэвушка, откуда тут далэко от моря — глупости говоришь! Вот она, ваша море, — хочешь, прямо туда заедем? Здесь везде море близко!

Помолчали.

— А горячая вода есть? — опять забеспокоилась Лида. — Удобства в доме?

— Горячая, холодная, сладкая, соленая — какая хочешь, такая и есть, сама увидишь!

— И комната хорошая?

— Нет, дэвушка, а! — опять отпустившись от баранки, вскипел таксист. — Ты еще спроси, море в комнате есть?

Затем поцеловал свои пальцы и сказал:

— Очэнь хорошая, сама увидишь. Сам бы там жил, да работать надо.

— А недорого, дешево?

— Дешева, дешева, хозяйка русский, дорого не берет, только русских пускает.

— И удобства есть? — опять осторожно поинтересовалась Лида.

Шофер резко затормозил:

— Послушай, дэвушка, а! Что ты мнэ нэрвы трепаешь, а?! Солнце, море, фрукты, грузины на каждом шагу ходят — нэ удобства, да?

Она засмеялась, даже Кирик хмыкнул. Действительно, таких удобств они отродясь не видывали.

Свернули с Сухумского шоссе чуть вправо, к морю, и остановились. Вдоль дороги потянулись дорогие особняки. Долго шли какими-то сырыми, сыпучими, стиснутыми проволочными решетками ходами и подошли вплоть к железной дороге, в трех метрах от которой гнездилось какое-то карточное строение — не то летняя кухня, не то просто сарай.

— Ну?! — торжествующе обвел рукою хоромы Реваз (так звали грузина). — Что я вам говорил? Багатэлия не обманет. Багатэлия всэгда правду скажет!

Вышла полная, улыбающаяся, с пригорелым полотенцем через плечо, женщина со сковородкой в руках, русская по виду. Во дворе, за крытым клеенкой большим столом, сидели и пили чай какие-то люди, по-видимому тоже приезжие.

— Вот, тетка Маша, гостей тебе еще прывез, прынимай! — картинно раскланялся с хозяйкой Реваз и дружески приобнял Лиду за плечо, как старую знакомую. — Ну, я поехал, тетка Маша, завтра еще прыеду! — И грузин побежал к машине.

Хозяйка захлопотала:

— Ай, гости дорогие, дак куда ж я вас, у меня ж и мест уже нет, все занято! Ведь говорила этому Ревазу, что некуда, а он все везет и везет, как на базар. Ведь что за человек! Ну ничего, я вас в свою комнату постелю! Вот Ревазка!

Она отвела их в небольшую, с маленьким окошком, комнатку, но светлую от свежих, теплого цвета, обоев.

— Сейчас принесу белье, застелю, умоемся, переоденемся, чай попьем, телевизор посмотрим — все будет хорошо! Вот увидите!

Лида немножко расстроилась. Хозяйка это заметила.

— Да вы не расстраивайтесь, девушка, я недорого возьму. Не понравится, к другим уйдете. Но не уйдете! У меня всегда останавливаются, а потом хвалят. Со всей страны съезжаются! Как с Нового года начнут писать, так отбою от писем нет, а ты отвечай, все просятся. И вы потом запроситесь! А скажите, — она нагнулась к Лиде, — вы муж-жена?

Лида кивнула.

— Правда? Вот хорошо-то! — обрадовалась тетка Мария. — А то многие говорят: муж-жена, муж-жена, а потом оказывается, и не муж-жена, а у меня этого нельзя, у меня, понимаете, милиция, прописка… Пограничники-то каждый день проверяют. Мне бы не жаль, живите, да ругают, да и как-то нехорошо это, я женщина одинокая, честных правил, пятерых детей одна вырастила, а не то чтобы там! Ну вот и чисто! — заправила хозяйка постель. — Располагайтесь!

— Тетя Маша, а вы-то? — застеснялась Лида. — Вы-то куда?

— А! На дворе! Не в первый раз. Я на дворе люблю, свежестью-морем дышать, — показала хозяйка на куцый, застеленный плюшем диванчик.