Моногамист

И вытащил: вытряхнул из чёрного похоронного платья и засунул в красное, яркое, уверенное, жизнеутверждающее, с глубоким вырезом. Люди не принимают мою жену, обижают её, многие стремятся уничтожить, но я не позволю, не дам им!

Если у неё самой не осталось сил постоять за себя, то это сделаю я.

Свадьба Марка — такая же как все свадьбы, у этого мероприятия не нашлось ни единого отличия от всех прочих, на каких мне довелось побывать: всё те же лица, те же цветы, те же маски веселья. Скукота.

И тут в моей памяти озарение: Марк же просил песню! Конечно, вот мы и споём её с Лерой вместе — выталкивать её одну на съедение этим церберам жестоко и недопустимо: она сейчас не в том состоянии духа, чтобы дать им отпор. Поэтому я принимаю решение показать всем этим людям, которых почему-то медленно, но уверенно перестаю ими считать, что моя жена — самый достойный и важный человек не только на этом сабантуе, но и на Земле вообще. Но главное, я хочу уже поставить точку во всех посягательствах на мою постель, потому что они никогда не прекращаются, даже сейчас, когда мы с Лерой всколыхнули общественное возмущение своей выходкой на пляже. Всё мою жизнь чужие взгляды облизывают меня, желают, мучают, ласкают и Бог весть что ещё делают со мной в своих фантазиях. Устал. Больше не могу. Нет сил.

Но Лера не выходит на сцену уверенно и дерзко или же романтично-загадочно, как это всегда бывало раньше — мне приходится тащить её едва ли не волоком, и силой втолкнуть на площадку под прожектором, упорно игнорируя все её: «я потеряла голос», «я не в ударе», «я сто лет не пела и не помню уже, как открывать рот». В ответ на всё это я ей отвечаю:

— Тебе точно понравится песня, которую я для тебя выбрал.

Rihanna — Stay ft. Mikky Ekko

Песня, которая однажды подтолкнула её в мои объятия, песня, которая в одно сентябрьское утро вернула меня из небытия и призвала задержаться там, где меня любили и делали это по-настоящему, искренне, всей душой и со всей самоотдачей, какую только можно себе вообразить.

Я любовался своей женой не в силах оторвать глаз: даже сейчас, худая, потухшая, она всё равно прекрасна и единственная желанна для меня. Я вижу, как ей тяжело, как туго тянутся ноты, как срывается порой её голос… Пойми Лера, это нужно сделать, ведь нам жить и жить вместе. Просто покажи им, кто ты на самом деле, дай им понять, что ничто и никто не способен сломить тебя, что никто из них не стоит даже твоего взгляда, что ты та единственная уникальная в своей силе и мудрости женщина, которой может принадлежать моё сердце…

С самого начала, это была лихорадка
Холодный пот выступил на моём разгорячённом лице
Я протянула руки с просьбой: покажи мне что-нибудь!
И ты ответил: если осмелишься, подойди ко мне ближе…

И вдруг она раскрывается… Как ей это удалось после всех потрясений и душевных полосканий — для меня загадка, но она вновь возвращается, та, которую я увидел однажды в Крыму с романтичным и дерзким, пронизывающим всё на свете взглядом, жадным до всего нового, неизведанного, со всей своей горячностью, яркостью, фонтанирующей энергией драйва, с какой она покорила повидавшего многое Говарда, да и Дона тоже…

Я присоединяюсь к ней и пою свою часть песни и в то мгновение, когда наши голоса сливаются в один, также как и руки, не дожидаясь нашей воли, находят друг друга, я вдруг понимаю, что всегда шёл верным путём, что в главном никогда не ошибался, только спотыкался иногда и поворачивал не туда… Но всегда, всегда ведь возвращался…

Причина, по которой я держусь:
Мне нужно, чтобы эта пустота ушла.
Забавно, ты — тот, кто сломлен,
Но именно меня нужно спасать.
Ведь, если никогда не видеть света,
Сложно понять, кто из нас тонет.

Мне показалось в эти несколько минут, что мы пели вместе, случилось некое очищение, мы вдруг услышали друг друга, нашли среди миллиардов голосов, и я, наивный, загорелся надеждой, что всё ещё можно вернуть, исправить, воссоздать то, что было, чем мы оба жили и так бездарно сами разрушили…

Но всё это было лишь иллюзией: уже за столом Лера снова провалилась в себя, натянуто улыбалась, сдержанно отвечала на адресованные ей вопросы, и даже Марк, самый яростный её поклонник и воздыхатель не в силах был её расшевелить: не помогали ни шутки, ни анекдоты, ни расспросы о её работе и диссертации.

А я смотрел на сцену, где выступали профессиональные артисты, и думал о том, как далеки они от идеала… Моего идеала. И упорно игнорировал тот факт, что плохо вижу, во что одета певица, будучи в состоянии разобрать лишь цвет её наряда…

Royksopp — Here She Comes Again

Марку позвонили, он долго слушал, коротко отвечал и внезапно сказал:

— Алекс, отойдём на пару слов.

— Нет, я не хочу Леру одну оставлять.