Моногамист

В моей жизни уже случались потрясения и не раз, но это было первым таким, когда ужас встречи с тем, чего ты так боишься, разливается раскалённой смолой внутри тебя, душит, связывает, топит в черноте, твоё сердце перестаёт биться в ожидании трагедии, и ты где-то внутри себя знаешь наверняка, что всё плохо, и вот сейчас, вот-вот, этот миг настанет и ты увидишь всё своими глазами… Знаешь, но до последнего надеешься, хватаешься за эту микроскопическую надежду обеими руками, зная наперёд, что она не удержит твоего веса, но всё равно отчаянно рвёшься притянуть её к себе, ну а вдруг? А вдруг всё обойдётся?

Мой дом встречает меня холодом, обдаёт тоской, душит пустотой, но я всё равно не верю, не хочу верить, не могу… Отчаяние несёт меня на самый верхний этаж, туда, где были и есть наши спальни, я перепрыгиваю через ступеньки, конечно, знаю, что никого уже здесь не найду, но надежда всё ещё есть… Распахиваю двери в детскую — никого. А может они где-нибудь в парке с Эстелой? Бросаюсь к двери, ведущей в супружескую спальню, на мгновение замираю, интуитивно оттягивая момент своего краха, но терпеть неизвестность уже совсем нет сил, моя рука легонько толкает дверь, и, конечно, я вижу совершенно пустую, мрачную, как и сегодняшний промозглый день комнату. Тусклый свет пасмурного вечера едва освещает постель, я иду к её гардеробной — вся одежда на месте… И у меня снова в груди одним маленьким огоньком загорается надежда, согревая моё сердце, давая ему силы для новых ударов, но глаза предательски видят рассыпанный на постели пластик кредитных карт, ключи от её Porsche, от дома и её смартфон с десятками непринятых моих вызовов…

Я сползаю по стене — больше не нужно никуда бежать, ничего искать и на что-либо надеяться, всё кончено.

А может, нет? Может можно ещё что-нибудь сделать, ну хоть что-нибудь?

Куда могла она деться на ночь глядя? Может сняла номер в отеле или уехала к Марии? Или решила проучить меня и спряталась у какой-нибудь подруги? Господи, Лера, пожалуйста, пусть это будет так, пусть это будет всего лишь твоим жестоким уроком мне!

Тысячи «может», тысячи вариантов, миллиард возможностей, но Алекс знает, какой из них самый вероятный, и о нём он боится даже думать…

Набираю Пинчера:

— Пинч…

— Да, Алекс. Слушаю. Что стряслось?

— Моя жена…

— Да? Говори же, чёрт тебя возьми!

— Моя жена пропала, сбежала… Не знаю…

— Поссорились?

— Да, наверное…

— Наверное! Сколько раз я говорил тебе, мужик обязан держать всё под контролем! Поссорились — помиритесь. Не вы первые, не вы последние. Я со своей покойной супругой через день ссорился, зато мириться потом весь кайф, парень, запомни мои слова. Найдём сейчас твою жену, не парься. Перезвоню.

Я ждал этого звонка вечность, хотя часы в моём смартфоне показывали время, равное 21-ой минуте:

— Плохие новости, сынок, — голос у Пинчера медленный, расстроенный. — Около двух часов назад твоя супруга и трое ваших детей прошли регистрацию на вылет из Сиэтла до Франкфурта. Самолёт уже в воздухе. Если бы он хотя бы не взлетел, я нашёл бы способ не дать ей улететь, вариантов масса, но теперь сделать уже ничего не могу. К сожалению. Сильно поссорились?

Я даже не знаю, что ему отвечать, с трудом проглатываю комок в горле:

— Мы не ссорились совсем. Мы не поняли друг друга. Не почувствовали.

— Это плохо. Намного хуже.

— Я знаю.

— Больше бодрости, сынок, она наверняка просто к родителям полетела!

Я молчу…

Спустя час мой смартфон снова трезвонит, и снова на экране имя моего директора безопасности.

— Алекс…

— Да?

— Даже не знаю, как сказать… У меня неприятная для тебя информация, только держи себя в руках, сынок…

— Что с Лерой?

— Всё в порядке с твоей Лерой. Проверь имейл, там хакер мой отправил тебе логины и пароли от её аккаунтов в соцсетях. То, что тебя интересует — её переписка с бывшим мужем в фэйсбуке. Будь благоразумен, сынок, и… ни один конец света ещё не случился из-за женщины!

— Он вообще ещё не случился ни по какой причине, — невнятно бормочу в ответ.

Marissa Nadler Drive

Дальше было четыре часа метаний. Личная переписка на то и личная, чтобы в неё не совали свой нос другие люди. Надо быть полным ничтожеством, чтобы взламывать личное пространство жены и шпионить за ней. Я держался на достоинстве четыре часа, потом решил, что буду ничтожеством.

11 января.

«Привет. С прошедшими праздниками!»

«Привет! И тебя тоже! Рада, что ты написал!»

«Я тоже рад. Как жизнь?»

«Нормально. У тебя?»

«Тоже всё ОК. Как дети? Не болеют?»

«Можно сказать, что нет. Тут действительно экология на уровне, очень чистый воздух, вода — это сказывается. Соня почти перестала болеть простудами и ларингит был только один раз вначале приезда, представляешь? Больше ни разу…»

«Отлично. Это главное, чтобы дети не болели»

«Расскажи, как ты?»

«Хорошо. Работаю»

«А я учусь и детьми занимаюсь»

«Это здорово»

«Что именно?»

«Что работать тебе не нужно»

«Да, наверное»

«Мне нужно бежать, у меня клиент. Поцелуй детей за меня.»

«Конечно. Удачи!»

«И тебе!»

2 марта.

«Привет. Поздравляю нас обоих с Днём рождения сына.»

«О, привет Артём! Я слышала, как вы только что говорили по телефону!»