Моногамия

Woodkid - Boat Song

У моего мужа волосы всегда слегка отросшие, хоть и стрижётся он теперь чаще, чем в молодости, и вот за эти отросшие пряди на его затылке можно как следует ухватиться и тянуть сперва легонько, потом сильнее, пока он не зайдётся в оргазме… Но это удовольствие мы оставим ему для постели, поэтому здесь, в ванной, я ограничиваюсь лишь массажем и намёками на потягивание, расчёсывая его вьющиеся шёлковые волосы своими пальцами. Но и этих моих действий более, чем достаточно, мой возбуждённый Алекс не знает, чего ему хочется больше ласк, или секса, и последнее всегда одерживает верх, поэтому, его руки уже касаются моей груди, но так нежно и едва дотрагиваясь, что мне тут же хочется большего, а это уже означает, что процесс запущен. Карие глаза приоткрываются, следя за моей реакцией, и видимо, удовлетворившись ею, раскрываются больше, губы меняют улыбку наслаждения на улыбку вожделения, и он поднимается, ловко и с чувством заключая меня в объятия, его губы уже страстно ласкают мои плечи и шею, и я понимаю, что с купанием однозначно покончено, и моего разгорячённого льва уже не остановит ни что…

Мы занимаемся любовью в ванной, затем в постели, затем, поужинав во второй раз в три часа ночи, прямо на полу в холле, на белоснежном пушистом ковре… Вообще в нашем доме уже не осталось мест, где бы мы не делали этого. Именно поэтому Алекс так любит субботы и те редкие вечера и ночи, когда дети уезжают к Марии, и мы остаёмся совершенно одни. Как я уже говорила, мне достался редчайший экземпляр: горячий, ненасытный, искусный, но при этом невероятно нежный и деликатный.

Лежа в его объятиях, укутанная его любовью и нежностью, я изо всех сил гоню мысль о том, как буду жить тогда, когда всё это закончится, ведь что-то внутри меня неустанно шепчет, что не смогу я и впредь всегда оставлять с носом старуху с косой, что однажды я опоздаю, или не во время соображу, или просто отвлекусь на что-то и не почувствую того, что до сих пор мистически счастливым образом могла предвидеть… Как же он дорог мне, как бесконечно любим, как неразрывно связан со мной этот необычный человек, этот невероятный мужчина, мой Алекс…

Нежность теперь живёт повсюду в нашем доме, но больше всего её, конечно в спальне. Столько, сколько сейчас, её не было никогда – ни в глупой и жестокой юности, ни в самом начале нашего безумного брака, где нежность была, но больше было всё же страсти и бурного секса, ни в пору нашего воссоединения, где Алекс чаще бывал строг, нежели нежен, но и нежен тоже был. Но сейчас нежность – это единственный и уникальный способ его общения со мной и девочками, только с Алёшей он по-мужски серьёзен, но всегда добр, и всегда доступен. Его доступность для нас удивляет меня больше всего – многие и многие финансовые и другие важные вопросы остаются нерешёнными, встречи не проведёнными, ведь рабочий день Алекса гораздо короче бесконечного потока дел и людей, жаждущих беседы с ним. Но Алекс всегда в пять часов дома и может несколько часов играть с пришедшим в гости Алёшей в шахматы, с Соней и Лурдес в их не слишком увлекательные для него девчачьи игры. Но если сложить всё то время, которое уходит у него на меня, на длительные неженья в ванной или постели, на наши чаепития и любования закатами из витражей нашего стеклянного дома, на наши бесчисленные совместные ужины в даунтауне, прогулки, беседы или просто молчания в объятиях друг друга, то можно было бы без сомнения вести ещё один такой же полноценный бизнес как тот, который у Алекса уже есть. Однажды я осмелилась спросить его, откуда такая роскошь в виде неограниченно свободного времени, ведь раньше мы его практически не видели из-за работы, и он ответил:

- Я понял однажды, что всего не успеть, всех дел не переделать никогда, это бесконечный поток, в нём теряешься и не успеваешь, забываешь просто жить. А это не правильно.

В другой раз, когда он неотрывно по своему обыкновению следил за тем, как я мою, сушу, затем укладываю свои волосы, я спросила, не надоело ли ему смотреть на меня и мои тривиальные шевеления, он выдал то, что меня задело:

- Я стараюсь максимально насладиться этими моментами, когда мы вместе, ведь я знаю теперь, что это подарок, и не хочу потом жалеть, что потратил эти самые ценные в моей жизни мгновения на что-то другое…

Другое - это всегда раньше была работа, и если он был дома, то фактически жил в своём планшете, перманентно поддерживая связь с директорами направлений и президентами своих дочерних компаний. В этот период нашей жизни планшета становилось всё меньше, а вечера постепенно освободились почти все для нас, для меня и для детей. Анабель бывала у нас так часто, что практически жила с нами, и мы, все четверо женщин, нежно любили единственного принадлежавшего нам мужчину – Алекса, ведь Алёша давно уже жил отдельно и навещал своё бывшее семейство лишь изредка.