Моногамия

Однако, однажды случилось событие, которое меня изрядно повеселило. Это случилось в пятницу около пяти вечера и обстоятельства сложились таким необычным образом, что все оказались дома, включая Алекса. Я работала на малой террасе, той, что выходит со второго этажа, а Алекс в холле этого же этажа трудился в своём ноут-буке. Вдруг слышу крики и визг, смотрю и не верю своим глазам! Габи и Кристина сцепились в нешуточному бою: лупят друг дружку и рвут волосы. Не имею понятия, что они не поделили, но об этом не сложно и догадаться. Меня просто распирает от хохота, успокоившись немного, я кричу Алексу:

-Алекс-султан, в гареме непорядок! Наложница побила вторую жену, вам следует срочно вмешаться, иначе, вы рискуете кого-то из них потерять!

Алекс не совсем понимает в чём юмор, он был в наушниках и не слышал криков, медленно выходит и, увидев их, уже тогда только стремительно бросается вниз и разнимает их. Яростно кричит на Габриель, а Кристине сообщает, что она уволена.

Возвращаясь, проходит мимо меня, я вижу, что он в ярости, напоминаю:

-А я говорила, избавься от неё!

Он ничего не ответил. Это событие подняло мне настроение на весь день, и на следующий тоже немного хватило. Потом опять мрак…

Наконец, настал день моей защиты – роковой день. Я прошла её блестяще, кажется сейчас я на пике своих профессиональных достижений, уважение и почтение со стороны коллег ко мне огромно: мой труд не просто стоящее исследование, его результаты на самом деле послужат пользой обществу, применение в практике уже разрабатывается в нескольких компаниях. О результатах я сообщу в своей научной статье, выход которой запланирован спустя полугодие. Всё это словно наделяет меня волшебными крыльями, раздувает мои паруса, я вновь нашла себя, нащупала свою личность, обрела свою душу. Наконец, что-то похожее на счастье поселяется во мне. Переполненная радостью я веду домой свой Porsсhe Cayenne, сколько лет он служит мне верой и правдой? Алекс устал предлагать более новую модель, я упорно не хочу расставаться с этой машиной. Она напоминает мне о счастливых временах…

Я вхожу в дом на высоких тонких каблуках, прислушиваюсь к нежному их стуку по белому мрамору, чувствую себя красивой, женственной, уверенной. На мне узкая черная юбка до колен и белоснежная, полупрозрачная блузка – такой я предстала перед членами редколлегии. Вынимаю шпильки из собранных волос на ходу, и они рассыпаются, наконец, давая мне облегчение. Я счастлива, очень счастлива. Но не потому, что официально закончила, наконец, труд многих последних лет, а потому что, кажется, я нашла выход. Я знаю, что спасёт нас - это ребёнок, я рожу Алексу сына. У него должен был быть сын, но он потерял его из-за меня. Конечно, есть сильно больные почки, но мы что-нибудь придумаем, какую-нибудь поддерживающую терапию. Тони сказал можно, всё можно, если очень хотеть. Мои биологические часы ещё не пробили полночь и пока есть время, я должна успеть. Я знаю точно, ребёнок это то, что снова свяжет нас, приблизит друг к другу, и, нащупав конец этой верёвки, мы ухватимся за неё и дальше уже двинемся сами.

Алекс дома.

- Алекс! Всё прошло блестяще! Можешь гордиться мной! В двух компаниях мой метод взят на разработку! Может, прочтёшь всё же мою работу?

Он не смотрит на меня, в нём словно нет жизни, и также безжизненно и тихо говорит:

- Поздравляю тебя.

В последнее время, он говорит со мной очень тихо, всякий раз мне едва удаётся расслышать его.

Он встаёт и направляется к выходу.

- Куда ты?

- К Габриель, - отвечает он, не глядя, но замедляется.

- Может тебе стоит уже поселиться у неё?

- Разве у меня есть выбор?- наконец, он поднимает глаза на меня, наверное, впервые за последние несколько недель… Я только сейчас вдруг осознала, как давно мы не говорили.

- Ты совершаешь ошибку, Алекс. Мы уже проходили это …

Он молчит, и снова отворачивается, у меня почему-то возникает чувство, что где-то внутри себя он плачет. И это отражается в его движениях, в его мягкости, покорности. Он какой-то необыкновенно тихий, отдалённый, даже безвольный, словно кто-то разбил ему сердце … Кто бы это мог быть?

- Не уходи, я уйду сама. Я уже купила дом себе, такой, какой всегда хотела.

Он молчит. Ужасная, давящая тишина.

- Но прежде, чем я уйду, хочешь, докажу тебе, как ты не прав?

Я беру его за руку, она такая тёплая, нежная, и веду к Габриель. Пасмурно, кажется, собирается дождь, море шумит громко, нервно. Стеклянная дверь в холл распахнута, Габриель готовит, наверное, что-то для Алекса. В последнее время это основное её занятие, она отдаёт всю себя заботам о нём и Анабель, старается изо всех сил. Я прижимаю его к стене у двери, и жестом приказываю оставаться в этом укрытии тихо, он молча повинуется. Вхожу:

- Привет, Габриель! Ты всё жужжишь! Похвально, похвально, что готовишь?

- Тебя не касается!

- Фу, как грубо!

-Какими судьбами ко мне?

- Поговорить.

- Нам не о чем говорить.

- Мне так не кажется, - я улыбаюсь, и моё хорошее настроение делает эту улыбку почти искренней.

- Говори!