Моногамия

Кабинет Алекса был шикарен и, как всегда, огромен и полупрозрачен. Это его стиль и он прослеживается во всех его творениях. Простор, много стекла, много света, минимум предметов и мебели. Он предложил мне присесть на белоснежном диване, сам расположился напротив на таком же. Меду нами – небольшой стеклянный столик в стиле хай-тек. Здесь, очевидно, случались встречи в не столь деловой обстановке, как в конференцзале. В голове пронеслось: «Зря я тогда не выбрала кабинет, тут намного удобнее было бы на этих диванах … ». Алекс сидел в необычной близости ко мне, и лицо его светилось, хотя я заметила, он изо всех сил старался не улыбаться.

-Ты всё ещё пользуешься моим именем? Должен признать, это чертовски приятно!

-Только здесь, иначе к тебе не прорваться.

-Извини за это, я виноват, недостаточно убедительно инструктирую персонал.

-Как раз через чур убедительно, я бы сказала.

-Хорошо, я понял. Давай к делу, меня ждут в конференцзале мои люди.

- Если я отвлекаю тебя от важных дел, я могу подождать или зайти попозже.

-Все самые важные дела у меня в семье.

-Я больше не являюсь твоей семьёй. Я хочу переехать из дома на берегу в какое-нибудь другое место. Я испытываю серьёзный дискомфорт от нашей большой шведской семьи.

Лицо Алекса в одно мгновение помрачнело, игриво сдерживаемую улыбку словно смело смерчем, он сник, осунулся, и мне даже показалось, будто под глазами у него моментально пролегли тёмные круги. А может они и были там, только я сразу не заметила. Он сосредоточенно потёр пальцами переносицу, прикрыв глаза, затем откинулся на спинку дивана, и холодным, совершенно ледяным тоном произнёс:

-У тебя проблемы с Габриель?

-Нет, абсолютно.

-Я раздражаю тебя?

-Я почти не вижу тебя, ты не можешь меня раздражать.

-Тогда в чём проблема?

-Ты придумал весь этот фарс ради якобы близости к Лурдес, но навещаешь её раз месяц, наверное, так что я не вижу необходимости в ТАКОЙ близости и предлагаю жить своими жизнями, не пересекаясь, как мы это делаем. Это ненормально.

-Я вижусь с Лурдес каждый день, если тебе это не известно. Стараюсь не попадаться тебе на глаза, но ты всё равно недовольна.

-Допустим, меня напрягает факт твоего присутствия поблизости. Я не могу это объяснить.

Алекс молчал довольно долго, учитывая ждущих в конференц-зале. Потом встал, подошёл к стеклянной стене и, глядя на простирающийся у его ног Сиэтл, сказал:

-Через некоторое время я уеду. Надолго. Потерпи немного. Я строил дом на берегу для тебя и хочу, чтобы ты и Лурдес жили в нём. Если и мой отъезд тебе не поможет, решим, что с этим делать, когда я вернусь.

Я не ожидала, что он будет так настойчив.

-Почему не сделать это сейчас? Любой развод – стресс, и мы в данном случае усугубляем его негативные проявления.

- Какие именно?- на этот раз он уселся в своё кресло за рабочим столом, и стал что-то делать в своём компьютере, показывая мне тем самым, видимо, своё пренебрежение к дальнейшей нашей беседе.

- Я не хочу говорить на эту тему, особенно после той картины, что я наблюдала в твоём фойе, - я встала и направилась к выходу, так как поняла, что решение принято, дальнейшая беседа не имеет смысла, и кроме боли я ничего не получу, да и, к тому же, рискую разрыдаться, что совершенно недопустимо.

-Стой, - окликнул он меня жёстко, - о чём ты?

Я повернулась, наткнувшись на его острый, почти свирепый взгляд. По этому взгляду мне стало совершенно ясно, что он прекрасно знает, о чём я.

- О твоих бывших, которые роняют днями напролёт одинокие слёзы в твои холодные фешенебельные кресла. Как предусмотрительно с твоей стороны никогда не пользоваться центральным входом.

Думаю, при этих словах у меня на лице было написано презрение, я и не пыталась его скрыть. Честно говоря, заплаканная девушка меня отрезвила настолько, что при нашей беседе с Алексом я ни разу не взглянула на него как на сексуальный и желанный объект. Это уже было очень большим шагом к выздоровлению. Личный секретарь двинулась со мной, сопровождая к выходу, очевидно, это входило в её обязанности согласно правилам Этического Кодекса Корпорации. Жаль только, в нём не были прописаны основные принципы морали и поведения её владельца и руководителя. В тот момент я действительно презирала его.

Не успели мы отойти, как дверь кабинета распахнулась от жёсткого удара, но совершенно спокойный голос Алекса остановил нас:

- Хелен, я сам провожу миссис Соболев. Она покорно отошла в сторону и ждала, как вытянутая струна, пока он не поравнялся с ней, и лишь затем направилась уже в свой собственный кабинет. Мы спускались в лифте молча, Алекс был хмур как грозовая туча. Когда вышли в фойе, девушка сразу увидела его и бросилась к нему с рыданиями. Я успела услышать лишь часть их разговора:

- Алекс!

-Мия! Это ты? Что ты здесь делаешь?

- Я жду тебя, уже несколько дней жду, но меня не пускают, почему ты не отвечаешь на мои звонки! – с этими словами она бросилась к нему на шею, он обнял её и увлёк за собой не знаю куда, так как я, не оглядываясь и не останавливаясь, направилась к выходу.