Моногамия

Два месяца спустя мне пришла в голову действительно стоящая мысль бросить себе спасательный круг, и я поехала к Алексу в офис поговорить. Без предупреждения, потому что мы не пересекались с ним вообще. Можно было позвонить, и я звонила, но он не брал трубку. Так как мне очень срочно понадобилось сделать это, и я боялась растерять весь кураж, не придумала ничего лучше, как навестить его на работе. Почему-то мне показалось, что там наша беседа будет конструктивнее. Примечателен не сам наш разговор, а то, чего мне стоило прорваться к нему.

В фойе высотного здания милая девушка сразу же сообщила, что мистера Соболева сейчас нет на месте, он на объекте. Я развернулась к выходу и увидела милую заплаканную мордашку, сидящую в кресле. По её позе было видно, что она тут давно. У меня появился горьковатый привкус во рту, я почувствовала, как вся сморщиваюсь. Внезапно женщина в форме ухватила меня под локоть и потянула в сторону.

- Я знаю, кто вы, почему вы не пытаетесь встретиться с НИМ другим из способов, доступных вам?

- Я звоню, он трубку не берёт, а мне нужно срочно с ним переговорить, - отвечаю я удивлённо, и ещё не до конца понимая, в чём интрига.

Она покачала головой и тихо сказала:

-Конечно, ОН не на объекте. Это стандартный ответ для лиц женского пола, - и тут она многозначительно посмотрела мне в глаза, затем кивнула на заплаканную девушку. – Таких здесь много и охрана даёт нам чёткие инструкции насчёт того, как себя вести. За нарушение – жёсткие увольнения.

Я только проговорила:

-Какой кошмар! Они вот так ждут его в фойе?

-Да. Такая картина здесь обыденная вещь. Иногда они даже встречают друг друга здесь, но не все конечно так рыдают, некоторые просто ждут. Только он никогда не пользуется центральным входом: есть семь других способов войти в это здание.

-Ясно. Спасибо за информацию. Я найду другую возможность связаться.

На душе у меня было немыслимо горько и тоскливо: сегодня я – одна из них, отвергнутых, несчастных, одиноких, безнадёжно больных им…

Я забрала руку и собралась выходить, но женщина остановила меня:

-Постойте. Сейчас я сделаю один звонок.

Она отошла в сторону, но я всё равно услышала часть разговора:

-Да, это важная персона. Думаю тебе лучше спуститься и поговорить с ней. Как хочешь, но смотри, чтобы у тебя не было потом проблем. Да, да, абсолютно уверена. Хорошо.

Она с довольным видом положила трубку и сказала:

-Кажется, мне удалось всё устроить, сейчас за вами придёт его личный секретарь.

Личный секретарь – девица с шикарным лицом и невероятно длинными ногами в строгом чёрном, брючном костюме. Эта дама выглядела скорее не как секретарь, а как директор. У неё были необычные, плавные, уверенные движения, и они завораживали. Она жестом приказала мне следовать за ней, мы прошли в отдельную комнату в фойе, и она снова жестом указала на место напротив неё и начала свой допрос:

-Кто вы?

Я назвала имя, нарочно используя свою бывшую фамилию, имя Алекса. Она:

- Я хорошо знаю миссис Александр Соболев, она часто бывает здесь, и это не Вы.

-Я бывшая миссис Соболев, до сих пор использую прежнее имя.

- С какой целью вы просите о встрече?

-Я не прошу встречи, я пришла поговорить с ним по личному вопросу.

Она подняла бровь и изрекла:

-Если мистер Соболев будет решать все личные вопросы, какие возникают к нему у нежных барышень, боюсь, ему некогда будет работать.

-А я боюсь, милая девушка, вы окажетесь без работы, если в решении моего вопроса мистер Соболев не примет участия, ведь произойдёт это по вашей вине, – мой голос был жёстким как металл, и её это убедило. Угроза потерять, очевидно, очень хорошо оплачиваемое место напугала её.

Мы поднялись вместе на этаж номер 40, это личный этаж Алекса. Я была уже тут однажды, давно, и тогда меня все секретарши встречали улыбкой и тут же провожали самым кратчайшим путём к НЕМУ. Как всё изменилось… Я осталась ждать в фойе «личного» этажа, а «личный» секретарь удалилась на переговоры по поводу «личной» встречи с моей персоной.

Вскоре они вышли вдвоём из двери, где, я знала, за двумя тамбурами, находился конференцзал. На личном секретаре не было лица, она явно получила нагоняй, подошла ко мне и сухо изрекла:

- Прошу извинить меня за задержку, миссис Соболев.

Алекс при виде меня поднял удивлённо бровь, затем, когда он отвернулся, я успела заметить, как он расплылся в улыбке, и искренне не могла понять, чему он радуется. Все вместе мы направились к его кабинету, в котором я, к слову, не была ещё ни разу. Личный секретарь шла позади нас, низко опустив голову. У меня был шок от того, какая дисциплина здесь.

Мы вошли в кабинет вдвоём, секретарь осталась у двери, очевидно, ожидая, пока я выйду.