Моногамия

Алекс просил меня оставить его с Николь наедине, когда она появится, поэтому я направилась на кухню варить кофе, само собой, не переставая наблюдать за происходящим на террасе. Подтянувшись на мраморном борту и игнорируя, как обычно, никель высокой лестницы, Алекс вылез из бассейна живым воплощением божественной красоты и мужественности: мокрые волосы, полностью заглаженные водой назад, стекали по шее и спине чёрной сексуальной прядью месте с излишками воды, широченные волнистые плечи и руки, грудь, волосы на ней, брутальные татуировки на смуглой коже, сексуальный живот и узкие бёдра, плотно обёрнутые прилипшей тканью мокрых белых шорт для плавания – всё это сводило с ума, потрясало, влекло, наполняло желанием, вожделением, похотью.

Сестра неспешно, но уверенно направилась к нему, эротично раскуривая тонкую дамскую сигарету. Алекс не позволил ей приблизиться, бросив гневный взгляд и сказав нечто не слишком приятное, судя по тому, как сжались его достаточно полные губы и нахмурились чёрные брови. У них явно завязалась словесная перепалка, я рванула на верхнюю террасу, чтобы послушать, о чём они говорят, оставаясь незамеченной. Видел бы меня кто в тот момент, припавшей к мраморному полу грудью, ведь борты террасы стеклянные, и спрятаться невозможно, лишилась бы я всякой репутации навечно.

- Меня не интересует то, что ты можешь мне предложить – ответил он ровным, спокойным голосом, но таким, который явственно транслировал его мощь и волю, подчинял и ломал собеседника. – Скажика мне, Николь, у тебя фамилия есть?

- Бакалова.

- А по батюшке как? – голос его сделался мягче и игривее.

- Олеговна.

Далее его же голос, ещё более строгий и сухой продолжил на английском:

- Хелен, извини, что беспокою в твой выходной, но мне срочно нужен авиабилет Сиэтл-Новосибирск, на имя Бакаловой Николь Олеговны. Да, ближайший. Будь добра.

- Ты выгоняешь меня?

- Смотри на это как на услугу, ведь я дарю тебе билет.

- За что?

- Видишь ли, вчера вечером я обнаружил свою супругу расстроенной. Этого было достаточно, чтобы ответ на вопрос: «А стоит ли Николь оставаться у нас далее?» внезапно стал отрицательным, – тон Алекса вновь стал ровным, сухим и даже жёстким. Я подумала, что никогда не хотела бы работать под началом босса, общающегося со своими подчинёнными в подобной манере: слишком много строгости и жёсткости, ощущаешь себя ничтожной букашкой в поле действия его воли.

- И ты выгонишь меня из-за того, что твоя истеричная жена наболтала обо мне?

- Не хочу расстраивать тебя, но Лера не сказала мне ничего. За то время, что мы живём вместе, я не видел её такой никогда, а кроме тебя обидеть её так сильно было просто не кому.

- Алекс, ты совершаешь сейчас ошибку, очень большую. Тебе нужна настоящая женщина: жаркая, сексуальная, красивая, такая, которая могла бы насытить тебя, баловать твоё красивое тело, утолять твои потребности изысканно, опытно, щедро, дарить самые разнообразные ласки, любить тебя горячо и с самоотдачей, так, чтобы ты забыл обо всех проблемах, чтобы мир вокруг тебя раскрасился яркими, живыми красками, чтобы ты ощутил вкус жизни и вкус настоящей женщины. Ведь Лера – это жалкое подобие женского естества, у неё кроме пола и способности рожать от женщины больше ничего и нет! От неё веет холодом как от трупа на кладбище!

Алекс молчал, и это молчание болью отозвалось в моём сердце. Неужели её слова задели его, зародили в его сознании идею переоценки меня, наших отношений и нашей жизни? Я начала терзать себя за то, что оставила их наедине.

- Почему ты смеёшься, Алекс?

- Потому что мне смешно выслушивать весь этот бред от такой умной женщины как ты.

- Алекс, ты рассуждаешь, как зомби. Тебе нужно тепло, я вижу это, я ощущаю это кожей, и ты постоянно хочешь секса, ты живёшь им, и это тоже видно и понятно всем. Всем, кроме твоего эксклюзивного выбора - холодной как айсберг Леры!

- Посмотри на меня внимательно и скажи, я похож на человека, у которого мало опыта?

- Что, такой опытный?

- Более чем. И поверь, это не то, чем следует гордиться. И раз уж мы затронули эту тему, будь добра не пытайся соблазнить меня своей наготой: к сожалению, я давно перестал реагировать на обнажённые женские тела. Ты стараешься напрасно.

- На что же ты реагируешь?

- На чувства и эмоции, свои и того, кто мне дорог. Только это.

Через время снова голос Алекса на английском:

- Да, Хелен. Само собой, прямого нет. Через Франкфурт или через Вену, потом Москва? Ок. Николь, выбирай Франкфурт или Вена?

- Я не хочу уезжать!

- Хелен, какой ближайший? Ок, бери его. Спасибо. Николь, твой самолёт вылетает сегодня в десять вечера, летишь с двумя пересадками через Вену и Москву. Стэнтон отвезёт тебя в аэропорт. И да, верни мою кредитку, будь любезна. И скажи, тебя родители не учили, что брать чужие вещи, особенно деньги, это уголовно наказуемое преступление?

- Кристен сказала, ты даёшь карты всем. По-твоему я менее достойна, чем твои бывшие любовницы?

- Ключевая фраза « я даю». Не припомню, чтобы этот жест доброй воли я обращал к тебе.