Монгол

Воины, женщины и дети, пастухи и подпаски выбегали из юрт и громко восхищались подарками и радовались прибытию гонцов. Подарок действительно был великолепный. Темуджин, увидев серебряную корзину, полную монет, завопил от радости. Он приказал, чтобы к нему срочно явился Джамуха, и отправился в свою юрту, разворачивая по пути послание Тогрул-хана.

К этому времени солнце превратилось в огненный шар на светло-синем небе. Кругом пылали костры. Наступили холода, и нужно было кочевать на зимние пастбища. Над закругленными крышами темных юрт стелился низкий дым, плотный, как облако.

Сдержанный и спокойный Джамуха явился незамедлительно. Темуджин, громко чавкая, завтракал и жестом пригласил Джамуху разделить с ним трапезу. Слуга раскладывал горячее просо по чашкам и заливал его молоком, а потом подал серебряное блюдо с только что отваренной еще дымящейся бараниной.

Передав пергамент Джамухе, Темуджин нетерпеливо ждал, когда тот начнет читать.

А Джамуха, проскользив взглядом по пергаменту, как-то странно взглянул на Темуджина, а потом неожиданно произнес:

— Мне сказали, что у тебя родился сын.

Темуджин вздрогнул. Он, кажется, уже позабыл об этом событии и смущенно улыбнулся.

— Да, да! — торопливо промолвил он и, чтобы скрыть смущение, показал на пергамент рукой, в которой был зажат огромный кус баранины, и приказал: — Читай!

— Позволь мне тебя поздравить, — сказал Джамуха.

— Что? — удивленно уставился на друга Темуджин.

Мгновение он думал о том, какие же поразительные новости содержались в послании, если даже сдержанный Джамуха счел нужным его поздравить, лицо его засияло, но потом он понял, что друг поздравлял его с рождением сына. Темуджин покраснел и громко расхохотался.

— Он — хороший мальчишка. — И снова захохотал.

Джамуха волновался за Темуджина, а сейчас облегченно рассмеялся. Они оба хохотали, как хохочут друзья, хорошо понимающие друг друга.

— Я его назвал Джучи, Человек, за Которым Тенью Следуют Сомнения, — сказал Темуджин.

Джамуха стал серьезным, а потом широко ухмыльнулся и подумал, что совершенно не понимает Темуджина, и от этой мысли у него стало грустно на душе.

— Читай же послание! — воскликнул Темуджин. — А то я лопну от любопытства!

Джамуха начал читать ровным невыразительным голосом.

«Приветствую моего любимого сына Темуджина!

Тебе удалось многого достигнуть, и сердце твоего названого отца быстрее бьется от радости и гордости за тебя. Я хорошо о тебе думаю, но старому сердцу всегда приятно, когда оно не ошибается в высокой оценке своих детей.

Подарки, которые я тебе посылаю, — мелочь, по сравнению с достигнутым тобою. Следует сразу же проложить новые караванные пути… Я знаю, что ты их станешь также тщательно охранять».

Темуджин, продолжая энергично жевать, кивнул, а потом невнятно промолвил:

— Старая задница! Когда мужчина не может наслаждаться мягким шелковым женским телом, он пытается найти радость, копя золото! Пусть он его получит!

Джамуха недовольно нахмурился, но продолжил чтение ровным голосом:

«В каждом городе, на любом базаре или доме менялы слава Темуджина известна и почитаема, как аромат благовоний».

— Ха! — фыркнул Темуджин и громко выплюнул кость. — Ничего себе слава! Ее будет воспевать хриплым тонким голосом евнух! — Он подхватил еще один кусок жирного мяса и потряс им перед лицом Джамухи. — Ты знаешь, о чем я думаю? Я считаю, что когда-нибудь мне стоит от души вздуть этих купчишек!

Джамуха вздохнул.

— Ты хочешь выслушать послание до конца или нет?

— Давай, читай, — пожал плечами Темуджин.

Джамуха с отвращением раздувал изящные ноздри.

«Даже в далеком Китае мне приходилось слышать похвалы храброму Темуджину, другу купцов и защитнику мирных торговцев».

Джамуха укоризненно взглянул на чавкающего Темуджина.

— Ишь, как заговорил, лукавый старик, — усмехнулся Темуджин, воспользовавшись тем, что Джамуха замолчал.

— Я не думаю, чтобы Тогрул-хан лукавил! — холодно заявил Джамуха. — Он тебе действительно благодарен. Кроме того, — зло добавил анда, — ты перебил множество народа, чтобы караваны честных купцов не пострадали. — Пергамент зашуршал в дрожащих руках анды, но Джамуха, собрав силы, продолжил: